Франко-прусская война. Отто Бисмарк против Наполеона III. 1870—1871 - [78]

Поэтому 23 августа, пока Фридрих Карл завершал процесс блокирования Базена в Меце, оставшаяся часть немецких войск стала вновь перемещаться на запад, правое крыло – к Сент-Мену, левое крыло – на Витри-ле-Франсуа, кавалерия – в частности, кавалерийские части 3-й армии – была выслана далеко вперед на разведку. Две крупные крепости все еще перекрывали путь – Туль и Верден. Все попытки вынудить их гарнизоны к сдаче посредством артобстрелов полевыми орудиями потерпели неудачу, и теперь предстояло каким-то образом блокировать их, выиграть время до прибытия осадных орудий. Но задержка, вызванная этими крепостями, была обратно пропорциональна численности армии вторжения. От развертываемых Мольтке сил вполне можно было отнять силы блокирования и направить усилия на строительство объездных путей или даже железных дорог, как у Меца.

Основная трудность для Мольтке при планировании наступления заключалась в его полном неведении относительно местонахождения вражеской армии. 23 августа, в день начала нового наступления немцев, французы, как сообщалось, покинули Шалон-сюр-Марн. Кавалерийские разъезды немцев, 24 августа добравшиеся до опустевшего французского лагеря, подтвердили сведения, полученные Мольтке из других источников, о том, что Мак-Магон отступил к Реймсу. Но цель этого маневра так и оставалась неясной. В ставке короля предположили, что это – часть плана прикрытия Парижа. Блюменталь считал, что это был заурядный маневр с целью занять позиции на фланге наступавших сил противника. Возможность того, что Мак-Магон будет вынужден позволить возобладать чисто политическим соображениям над военными и придет на выручку Базену, также обсуждалась, однако Мольтке до сих пор не принимал подобный вариант настолько серьезно, чтобы внести соответствующие изменения в свои планы. Приказы, изданные 25 августа, хотя предусматривали проведение глубокой разведки на север и возможность отправки сил к Реймсу, но не предусматривали изменений направления главного удара немецкого наступления. Только к вечеру 24 августа поступили более определенные сведения. И поступили они в форме депеши из Лондона, в которой обобщались сообщения парижской прессы о Мак-Магоне, который «пытается соединиться» с Базеном. Но все же для Мольтке подобный жест представлялся невероятным. Чтобы остановить войсковые колонны и колонны их войскового подвоза и повернуть их на север через поросшую дубовым и буковым лесом низкогорную (до 349 м) гряду Аргон, необходима была куда более точная и достоверная информация. Приказы, которые Мольтке издал на 25 и 26 августа, были продиктованы его стремлением выиграть время. Армиям предписывалось слегка изменить направление, взяв чуть вправо, двигаться скорее на Реймс, чем на Шалон, а кавалерии правого крыла – провести разведку в северо-западном направлении до Вузье и Бюзанси, и 27 августа, если не будет других распоряжений, наступавшим войскам было приказано остановиться вдоль линии Витри-ле-Франсуа – Сент-Мену.

Подготовив себя, таким образом, к любому развитию событий, Мольтке потратил день 25 августа на ожидание более конкретных сведений и проработку комплексного графика следования войск, к которому уже сумел приучить своих штабистов и который позволял ему перехватить Мак-Магона, как рассчитал Мольтке, к 29 августа возле Дамвиллера. Вечером новости, которых он с таким нетерпением дожидался, наконец прибыли – пачка парижских газет, в которых дебатировались не только планы спасения Базена, но и по крайней мере в одном издании – речь шла о газете Le Temps от 23 августа – недвусмысленно заявлялось о том, что, дескать, Мак-Магон уже продвинулся к северо-востоку от Реймса, собираясь осуществить задуманное. Картина прояснялась.

Но все же это были лишь косвенные доказательства. Это могло быть просто введение немцев в заблуждение. Донесений от кавалерии Маасской армии, подтверждавших бы это, как не было, так и нет. Мольтке столкнулся с необходимостью принятия решения, которая возникает, как правило, не чаще раза-двух за кампанию, решения, которое может быть принято исключительно верховным главнокомандующим и достоверность которого никак не определяется суммой полководческих умений, а лишь единственным фактором, на который обычно рассчитывают солдаты, любовники и игроки, – удачей. Мольтке решил рискнуть и поверить полученным сведениям. Приказы, которые он направил кронпринцу Саксонскому, содержали пункт о спасении на тот случай, если результаты конной разведки на северо-запад опровергнут упомянутые сведения. Если французы идут на север, рассуждал Мольтке, Маасская армия должна сосредоточиться у его правого фланга между Верденом и Вареном, и оба баварских корпуса на правом крыле 3-й армии также развернутся на север, «но мы не можем решиться на это без донесений, которые получит его королевское высочество и чьего прибытия сюда мы не можем позволить себе дожидаться». Кронпринц Саксонский был, таким образом, уполномочен самостоятельно принять решение, но чтобы облегчить ему задачу, Мольтке ночью направил Верди в штаб Маасской армии с почти той же миссией, которую поручили тремя неделями ранее кронпринцу Пруссии, – чтобы убедиться, что командующий армией действовал в соответствии с распоряжениями Мольтке.