Франко-прусская война. Отто Бисмарк против Наполеона III. 1870—1871 - [171]

До сих пор немцы почти не демонстрировали маневренности, той самой, которой Фрейсине колол в глаза Бурбаки, но как только ситуация прояснилась, Мольтке продемонстрировал недюжинную оперативность. В течение суток он сформировал новую, Южную армию из 19, 7 и 2-го корпусов. Он приказал, чтобы Вердер всеми средствами сохранял осаду Бельфора и навязал Бурбаки бой до прибытия 2-го и 7-го корпусов, которые ударят французам в тыл. Войска в Лотарингии были предупреждены о необходимости обороны линий коммуникаций, и военного министра земли Баден предостерегли о возможности форсирования французами Рейна в случае успешного прорыва Бурбаки в Эльзас.

Мантейфель был вызван из Руана для принятия командования Южной армией. На тот момент других кандидатур не было. Вердер был слишком молод, Фридрих Карл слишком осторожен, Цастров слишком стар, а вот энергичность Мантейфеля в единоборстве с Федербом была по достоинству отмечена в Версале. И он, взлетев по служебной лестнице в Версале 9 января, уже три дня спустя был в Шатийоне и вовсю раздавал приказы. 2-й и 7-й корпуса не должны были ни заниматься сосредоточением, ни бездельничать, им 14 января предстояло выступить через низкогорье Лангр и дойти до Вердера, причем желательно без задержек или же с минимальными остановками. Риск был значительным, Мантейфель должен был перебросить войска через полосу около 65 кимометров шириной, с одной стороны контролируемую крепостью Лангр, с другой – рассеянными вокруг Дижона силами Гарибальди. Местность была гористой, будто создана для засад, и связь между идущими колоннами была почти невозможна. «Я заранее одобряю все меры, которые командующие считают необходимыми, – заявлял Мантейфель в своих приказах, – так, чтобы руки командующих в звании генерала не были связаны никакими инструкциями». Командующим были поставлены цели, даны весьма общие наставления, а в остальном им предстояло положиться на себя. Трудно себе было и вообразить большего контраста с дотошностью указаний – принятой у французов практикой. Система функционировала. Дороги были в хорошем состоянии, хотя и обледенелые, несколько досадных атак с флангов были без труда отбиты, и 17 января, после четырехдневного марша, два корпуса, спустившись с гор, следовали вдоль главной дороги от Дижона до Лангра. На следующий день 2-й корпус достиг Соны в Гре, и там стало известно, что Вердер уже втянул Бурбаки в трехдневное сражение и оттеснил его. Французская армия в полном составе отступала.

Приказы Мольтке не доходили до Вердера до 10 января, пять дней после того, как он ввязался в бои с французами. К тому времени особой нужды в этих приказах не было. 5 января авангарды французов столкнулись с авангардами Вердера к югу от Везуля, и допросы взятых в плен во время сражения прояснили численность сил Бурбаки. Вердер понял, что французы значительно превосходят его войска по численности, ему оставалось лишь сосредоточить силы и надеяться на лучшее. Но 6 января атак противника не последовало, да и 7 января, когда Вердер осторожно переместился на юг, он так и не обнаружил там французов. Несмотря на большое численное превосходство, Бурбаки все же не решился атаковать. Официальная причина, которую он представил своим протестовавшим подчиненным, состояла в том, что он собрался вынудить Вердера оставить Везуль, прибегнув к маневрированию. Он занял бы благоприятные позиции, пояснил Бурбаки, где-нибудь между Везулем и Бельфором и вынудил бы Вердера атаковать. «Я взял Дижон без боя, Гре тоже, я возьму и Везуль без боя, как и Люр, и Эрикур, и мы таким образом достигнем Бельфора, осада которого неизбежно будет снята». Такая аргументация звучала неубедительно, и Бурбаки не приводил ее при личных встречах с Фрейсине и де Серром. Фрейсине он объяснял, что поражение у Везуля поставит под угрозу целую операцию, а де Серра Бурбаки неоднократно убеждал в неосуществимости лобовых атак с теми войсками, которыми он располагал. Если излагать проблему кратко, Бурбаки просто сдрейфил. Было абсурдно надеяться на деблокаду Бельфора (гарнизон которого оборонялся до 16 февраля 1871 года!), уже не говоря о том, чтобы перерезать коммуникации немцев, причем без боя, а в Везуле оставался Вердер, судьба которого зависела от Бурбаки. Но он лепетал о том, что, дескать, предпочел обойти прусский фланг, как пруссаки не раз обходили фланги французов.

Верно, что пруссаки, часто даже назло себе, убедились, что фланговый охват – лучший способ одолеть вооруженного современным оружием противника. Но фланговый охват эффективен только при двух условиях. Врага следует потеснить лобовой атакой, и наступать следует очень быстро, чтобы противник не успел выставить силы для оказания отпора. Бурбаки не выполнил ни одно из этих требований. Он остановил свои силы перед Везулем, даже не выслав отряд, отвлекающий силы противника, чтобы проследить за передвижениями Вердера, и, таким образом, полностью потерял контакт с врагом, после чего двигался крайне медленно. И это не целиком было его виной. Его войска, в которых ощущалась нехватка офицерского состава, не имели возможности разделиться на более мелкие подразделения для передвижения по местности и вскоре вынуждены были ползти по нескольким главным дорогам, а хаос на железных дорогах у него в тылу обусловил прекращение войскового подвоза. И Бурбаки не имел возможности сразу развернуть все свои части. Продрогшие, голодные и мятежные батальоны 15-го корпуса медленно разгружались в Клервале и разворачивались на левом берегу Ду. 24-й корпус Брессоля расположился на правом берегу с 20-м корпусом Кленшана вокруг Ружмона и 18-й корпус Биллоза рекой Оньон в Монбазоне. Только к вечеру 8 января все были более или менее готовы выступить.