Франко - [39]

. Вскоре после беседы Беренгера с королем Милян Астрай рассказал Беренгеру о своем разговоре с начальником Сарагосской академии. Подчеркнув, что это «мнение следует принять в расчет», он изложил точку зрения Франко о желательности отъезда короля из страны⁹.

Король решил покинуть Испанию, не отрекаясь формально от престола и надеясь, что позже ситуация наладится и его попросят вернуться. Четырнадцатого апреля 1931 года власть на себя взяло временное правительство, состав которого был согласован в августе 1930 года республиканцами и социалистами, заключившими Сан-себастьянский пакт. Хотя возглавил его Нисето Алкала Самора, консервативный католик, ранее уже входивший в кабинет при короле, во временном правительстве господствовали социалисты, центристы и левые республиканцы, преданные идее радикальных реформ.

В течение первой недели после провозглашения республики Франко недвусмысленно, хотя и в осторожных выражениях демонстрировал свое нерасположение к новому режиму и лояльность к прежнему. В этой лояльности не было ничего необычного: большинство армейских офицеров были монархистами и не могли поменять убеждения за одну ночь. Но при всей своей амбициозности Франко чтил дисциплину и иерархические отношения. Пятнадцатого апреля он издал приказ по академии, в котором извещал об установлении республики и настаивал на соблюдении строгой дисциплины. «Дисциплина и полное подчинение приказам, которые всегда господствовали в стенах академии, тем более необходимы теперь, когда армия обязана, сохраняя спокойствие и единство, пожертвовать свбими мыслями и своей идеологией во имя нации и покоя в Отечестве»¹⁰. Расшифровать скрытый смысл приказа было нетрудно: армейские офицеры должны сжать зубы и преодолеть свое естественное неприятие нового режима.

Тем не менее золотисто-красный флаг монархии продолжал развеваться над академией. Командующий Арагонским военным округом Энрике Фернандес де Эредиа получил от временного правительства указание поднять по всему округу республиканские трехцветные флаги. Штаб в Сарагосе окружили толпы, требовавшие от Арахиса (Саса bu ete), как прозвали вегетарианца Фернандеса де

Эредиа, выполнить это указание, но он отказывался. В полночь 14 апреля новый военный министр, Мануэль Асанья (Azana) приказал ему передать командование округом военному губернатору Сарагосы Агустину Гомесу Морато, считавшемуся республиканцем. Действительно, в июле 1936 года Гомес Морато будет заключен националистами в тюрьму как противник военного мятежа. Гомес Морато заменил флаг и позвонил во все части Арагонского военного округа, приказав сделать то же самое. Франко ответил, что на изменение официальной символики необходим письменный приказ. И только 20 апреля, когда новый командующий округом генерал Леопольдо Луис Трильо подписал соответствующий приказ, Франко распорядился спустить монархический флаг¹¹.

В 1962 году Франко путано и односторонне интерпретировал историю падения монархии, опубликовав наброски воспоминаний, в которых обвинил защитников монархической крепости в том, что они открыли ворота врагу. Враг состоял «из кучки республиканцев, франкмасонов, сепаратистов и социалистов». О франкмасонах он говорил, что это «безбожники и предатели в изгнании, преступники, жулики, мужья, обманывавшие своих жен»¹². Узость его интерпретации поражает с нескольких точек зрения. Приверженность Франко диктатуре понятна. И для него ситуация, когда в 1923 году король смирился с военным переворотом, не была нарушением Конституции. Это типичный взгляд военного, который не сомневается в праве армии управлять страной. И сейчас, по прошествии долгих лет, он считал, что в апреле 1931 года монархию нужно было — а если бы не Санхурхо и его гражданская гвардия, то и можно было — отстоять. Хотя в то время он наверняка так не думал. Франко с удобством для себя забьш о своем тогдашнем грубом прагматизме. Другие совершали ошибки, а он из всего извлекал для себя пользу и поднимался по ступеням служебной лестницы.

И все-таки случай с флагом показывает, что на Франко сильно подействовало падение монархии и он хотя бы таким способом выразил протест против республики. Речь не шла о сознательном неподчинении. Не похоже и на то, что он заранее хотел создать себе репутацию в консервативных кругах. Держа над зданием академии монархический флаг, Франко хотел лишь показать, что в отличие от офицеров, которые были частью республиканской оппозиции или хотя бы состояли в контакте с ней, он ни в коей мере не запятнан неверностью монархии. Значительно дальше, чем от офицеров-республикан-цев, которых он, естественно, презирал, он отошел от своего брата Рамона, ставшего для него одной из самых отталкивающих фигур среди офицеров, предавших короля. Свое поведение Франсиско считал более достойным, чем того же Санхурхо, которого он позже, как и Беренгера, посчитал виновным в падении монархии¹³. Однако он не позволит, чтобы печаль по поводу крушения монархии мешала его карьере. Монархия монархией, но прагматичный Франко не пошел так далеко, как это сделал, например, родоначальник испанских военно-воздушных сил генерал Кинделан, который предпочел отправиться в добровольное изгнание, чем жить при республиканском строе