Франклин - [29]

И вновь на выручку пришла Хунта. Роберт Грейс и Уильям Коулман, единственные состоятельные члены Хунты, не сговариваясь между собой и без какой-либо просьбы со стороны Франклина, предложили ссудить его необходимой суммой. Молодое предприятие, еще не сумевшее встать на ноги, было спасено от, казалось, неизбежного банкротства. Вспоминая эти трудные времена, Франклин писал: «В эту тяжелую минуту ко мне, независимо один от другого, пришли два истинных друга, доброту которых я никогда не забывал и не забуду, пока мне будет служить память».

Компаньон Франклина тяготился своими новыми обязанностями, его пессимистический взгляд на будущее новой типографии укреплялся но мере возникновения все новых финансовых проблем. Мередита все чаще видели в питейных заведениях, на азартными играми, нередко заказчики типографии встречали его пьяным на улицах. Такое поведение компаньона подрывало и без того шаткие позиции предприятия; и Франклин был очень рад, когда Мередит решил взять свой пай из дела, попросив компаньона покрыть сделанные им мелкие яичные долги и выплатить ему тридцать фунтов. Необходимые деньги вновь были предоставлены друзьями из Хунты, и Франклин стал в 1730 году полным хозяином типографии.

Соглашение с Мередитом было подписано по всем требованиям делового мира и скреплено печатью. Довольны были обе стороны. Франклин избавился от компаньона, который наносил большой ущерб делу, а Мередит с большим удовольствием вернулся к занятию, к которому его готовили с юных лет, – стал фермером. В компании со своими земляками из Уэллса он уехал в Северную Каролину, где с увлечением и большим успехом занялся новым делом.

Между компаньонами сохранились отличные дружеские отношения. На следующий год Мередит прислал Франклину два подробных письма, в которых с большим знанием дела рассказал о Северной Каролине, о ее климате, почве, животноводстве. По характеристике Франклина, это было очень обстоятельное и квалифицированное описание Каролины. Франклин напечатал оба письма в газете, и они вызвали интерес у читателей.

1730 год внес еще одно важное изменение в жизнь нашего героя. Франклин женился.

Он считал одной из серьезнейших ошибок своей жизни то, что, уехав в Лондон, он, увлеченный делами да и несерьезными юношескими встречами с представительницами прекрасного пола, забыл о своей невесте, оставленной в Америке, и был удручен, когда узнал, что Дебора Рид вышла замуж. Он искренне сочувствовал ей, когда стало известно, что брак этот был неудачен. Франклин чувствовал, что была и его доля вины в неудавшейся личной жизни Деборы, и это угнетало его. Он писал: «Я продолжал поддерживать дружеские отношения с семейством Ридов… Все они были ко мне расположены еще со времени, моего первого пребывания в их доме. Меня часто приглашали и просили моего совета в делах, в чем я иногда был им полезен. Печальное положение бедной мисс Рид возбудило во мне жалость. Она была обычно в подавленном настроении и избегала общества. Ее редко видели веселой. Я считал свое легкомыслие и непостоянство во время пребывания в Лондоне главной причиной ее несчастья…»

Франклин был завидный жених: трудолюбивый, непьющий, преуспевающий в делах, пользующийся авторитетом у влиятельных граждан города, человек, к которому не считали зазорным обратиться за советом и пожилые люди. Соседские девушки с интересом посматривали на симпатичного, ладно сложенного, остроумного и общительного парня. За хорошим женихом пристально наблюдали и пытались завлечь его в сети, расставленные умело и с большим знанием дела. И как это принято в среде состоятельных мелких буржуа, брак пытались сделать как можно выгодней, дать за невестой поменьше приданого. Такие попытки имели место. И Франклин писал, что стремление избавиться от домогательств непрошеных сватов явилось одной из побудительных причин, заставивших его поторопится с решением вопроса о женитьбе.

Женился Франклин гражданским браком 1 сентября 1730 года. О своей жене он писал: «Она оказалась хорошим и верным другом… Для меня было большой удачей, что моя жена была такой же трудолюбивой и бережливой, как и я сам. Она охотно помогала мне в моем деле, складывая и сшивая брошюры, присматривая за магазином, скупая старые льняные тряпки для изготовления бумаги и т. п. Мы не держали праздных слуг, наш стол был очень простым, наша обстановка – самой дешевой. Например, в течение долгого времени мой завтрак состоял из хлеба и молока (не чая), и я ел его оловянной ложкой из глиняной двухпенсовой миски».

Представление о Франклине, как о праведнике, все интересы которого замыкались на чтении книг, научных дискуссиях и общественной благотворительной деятельности, ни в коей мере не соответствует действительности. Личная жизнь выдающегося человека нередко обрастает подробностями, достоверность которых часто бывает очень сомнительна. И в таких случаях самое надежное, если данная личность отличается честностью и объективностью, присущими Франклину, руководствоваться автобиографическими материалами. О своей молодости Франклин высказывался довольно критически: «Неукротимые страсти юношеского возраста часто толкали меня на связи с женщинами легкого поведения, которые встречались на моем пути, что влекло за собой известные расходы и большие неудобства, а также постоянную угрозу моему здоровью, особенно меня страшившую, хотя, к моему величайшему счастью, я избежал этой опасности».