Франклин Делано Рузвельт - [2]

Рузвельт, к тому же, являет собой уникальный пример лидера, который, не будучи интеллектуалом в полном смысле этого слова (ибо он больше коллекционировал книги, нежели их читал, да и в Гарварде не блистал высокими баллами, из чего следует, что сегодня ему было бы непросто попасть в этот храм науки), все же обладал выдающейся способностью вдохновлять интеллектуалов. Эта черта была свойственна и его родственнику и предшественнику в ряду американских президентов Теодору Рузвельту, и Джону Кеннеди. Но Теодор, представлявший из себя причудливую смесь лихого ковбоя и нью — йоркского аристократа, по крайней мере, был силен в истории и литературе, чем не мог похвастаться Франклин Рузвельт. Тем не менее, любой серьезный историк или политик оценит президента Рузвельта 1933–1945 годов гораздо выше, нежели президента Рузвельта 1901–1909 годов. Хотя оба они достаточно долго находились в президентском кресле (ФДР беспрецедентно долго), чтобы претендовать на первенство в рейтинге президентов. Но если Франклин Рузвельт войдет в число лучших президентов безоговорочно, то Теодору Рузвельту придется, пожалуй, удовольствоваться серебряной медалью или даже бронзой.

Понять Франклина Рузвельта невозможно (или сложно), если не учитывать влияние в первые тридцать восемь лет жизни этого его дальнего родственника. Хотя шестиюродные братья Рузвельты состояли не в таком тесном родстве, как два Адамса, два Гаррисона или два Буша, они оказали на американскую историю влияние гораздо большее, чем все остальные пары вместе взятые.

Теодор и Франклин — американцы в восьмом поколении, потомки Клауса Мартенсена ван Розенвелта, который приехал из голландского города Харлем в Нью — Амстердам лет за двадцать до того, как в 1664 году этот город был переименован в Нью — Йорк. Оба президента — прямые потомки его сына Николаса, родившегося в Америке в 1658 году. Впоследствии семья разделилась: старший из двух сыновей Николаса основал семейную ветвь, обосновавшуюся в городке Ойстер — Бей на Лонг — Айленде (именно там через двести лет родился Теодор Рузвельт), а младший поселился в долине Гудзона, где в родовом поместье Гайд — Парк через двадцать три года после рождения Теодора появился на свет Франклин Делано Рузвельт. Родственные связи стали еще запутаннее, после того как в 1905 году Франклин женился на дочери младшего брата Теодора; Теодор был в то время в Белом доме, однако приехал на свадьбу, чтобы дать новобрачным свое президентское благословение. За плечами у обоих президентов Рузвельтов, бесспорно, лучшие семьи Нью — Йорка, достигшие процветания и успеха на протяжении многих поколений. И если американская аристократия и существует (а многие историки это убедительно доказывают), то Рузвельты являются ее неотъемлемой частью.

В самом деле, центральная часть долины Гудзона, особенно восточный берег к югу от Олбани, тянущийся через Тиволи, Гайд — Парк, Покипси, Гаррисон до Пикскилла, была плотно застроена впечатляющими особняками, которые стояли друг за другом, как жемчужины в ожерелье. Такой концентрации богатых поместий не знали ни Англия, ни Франция; британские поместья северо — западного Ноттингемшира, так называемые «Герцогства», где некогда находились поместья нескольких герцогов, на фоне американских выглядели спорадичными. При этом образ жизни здешних богатых землевладельцев был не показушным, но поистине приличествующим джентльмену.

Джеймса Рузвельта, отца Франклина, описывают как «высокого человека с бакенбардами, похожими на бараньи отбивные, который редко появлялся без хлыста. Он разводил рысаков и создал знаменитое стадо Олдернейской породы крупного рогатого скота, который скрещивал с коровами Джерсейской и Гернсейской пород. Каждый год он отправлялся на лечение на воды в Германию, ездил охотиться в По во французских Пиренеях, стрелял куропаток в Шотландии и, как настоящий глава общины, был среди тех, кто решал, кого допускать в нью — йоркское высшее общество, а кого нет. В политической жизни он не участвовал, считая это занятие недостойным джентльмена, но, выполняя долг эсквайра, участвовал в добровольной пожарной команде, был церковным старостой и членом приходского управления, а еще председательствовал на городских собраниях Гайд — Парка. Как президент небольшой железнодорожной компании он имел право ездить в личном вагоне… в любую часть страны».

Он и люди его круга жили в Нью — Йорке только поздней осенью, остальное же время предпочитали проводить в своих поместьях на берегу Гудзона, наезжая в город раз или два в неделю, чтобы проверить, как обстоят дела с их немалыми, но в основном унаследованными капиталами. Однако же, они не слишком напрягались, чтобы эти капиталы приумножить.

Рузвельты из Ойстер — Бей были, скорее, важными людьми Лонг — Айленд — Саунд, а не долины Гудзона, но они тоже были членами громадного клана Рузвельтов и ощущали связь не только с двумя его ветвями, но и с множеством других старых семейств Нью — Йорка. Они употребляли обороты «кузен Х» и «кузина Y» так, как никогда не пришло бы в голову старым британским кланам Кавендишей и Спенсеров, Сесилов и Стенли. Когда Элеонора Рузвельт в 1903 году обручилась с ФДР, то в письме к Саре Рузвельт — своей будущей свекрови — она неизменно обращалась к той: «кузина Салли». Такая практика напоминает анекдот об армянской семье, у которой столь давние корни, что деву Марию они зовут «кузиной Мэри».