Франкенштейн - [43]

В эту минуту я вспомнил о настоятельной необходимости посетить Англию. Переписка с учеными, от которых я должен был получить нужные мне сведения, могла затянуться надолго, а без этого нельзя было твердо рассчитывать на успех в предстоящей работе. Помимо того, мне претила мысль устроить лабораторию в доме отца. Сама по себе эта работа омерзительна, к тому же ничтожная случайность могла бы раскрыть мою тайну. Вот почему на это время мне надо оказаться как можно дальше от тех, кого я любил и пытался оберегать. Я должен взяться за дело со всей энергией, быстро закончить его и, устранив опасность для близких, вернуться к семье. В глубине души у меня теплилась еще одна надежда: вдруг за это время произойдет нечто такое, что уничтожит монстра и положит конец моим мучениям…

Наконец я смог ответить отцу. Я сказал ему, что в интересах моей научной работы должен посетить Англию, для меня это совершенно необходимо. Я говорил так убедительно, что отец неожиданно легко согласился. Его даже порадовало то, что после долгого периода безразличия и мрачного уныния я способен радоваться предстоящему путешествию. Он надеялся, что перемена обстановки и новые впечатления окончательно приведут меня в себя.

Я полагал, что мое отсутствие будет продолжаться несколько месяцев, от силы – год. Однако возникло непредвиденное обстоятельство: отец, заботясь обо мне, обеспечил меня спутником. Идея эта принадлежала Элизе: вместе с отцом они устроили так, что в поездке меня сопровождал Анри Клерваль. Мой старый друг должен был присоединиться ко мне в Страсбурге.

Присутствие спутника не входило в мои планы. Оно могло помешать полному уединению, которое мне требовалось, чтобы выполнить свое обязательство. Однако в начале путешествия присутствие друга не могло быть помехой, и я искренне обрадовался тому, что снова увижусь с Анри. Тогда мне, быть может, удастся избежать тех одиноких раздумий, которые временами едва не сводили меня с ума. Важным я считал и то, что Клерваль мог служить своего рода щитом. Я надеялся, что его присутствие избавит меня от назойливых посещений монстра, которому могло взбрести в голову следить за ходом работы или торопить меня.

Итак, передо мной была открыта дорога в Англию. Вместе с тем было решено, что наше бракосочетание с Элизой совершится, как только я вернусь. Отец не желал больше ждать, ссылаясь на свой преклонный возраст. Я же хотел лишь одного: покончить с ненавистным трудом и дождаться того светлого дня, когда, освободившись от гнусного рабства, смогу с чистой совестью взять руку Элизы в свои и вместе с ней навек забыть мрачное прошлое.

Я занялся подготовкой к поездке. Однако меня продолжала тревожить одна мысль. Я покидал своих близких, не подозревающих о существовании врага и не защищенных от него, на продолжительное время. А ведь мой отъезд мог привести его в ярость. Я помнил о том, что он обещал последовать за мной, куда бы я ни направился, но будет ли он сопровождать меня и в Англии? Если так, то безопасность моих близких обеспечена; гораздо хуже, если все сложится наоборот. Но интуиция настойчиво подсказывала: демон последует за мной, оставив мою семью в покое.

В конце сентября я покинул родину.

Элиза не возражала против моего намерения, но ее переполняла тревога при мысли о том, что на чужбине уныние снова овладеет мною, а она окажется далеко. Лишь благодаря ее заботливости у меня был спутник, но мужчины обычно не замечают житейских мелочей, требующих внимания женщины. Элизе хотелось умолять меня вернуться как можно скорее, но она не проронила ни слова, и мы простились со слезами на глазах.

Я сел в дорожный экипаж; мой багаж состоял в основном из тщательно упакованных химических приборов и реактивов. Мысли мои были заняты только одним, глаза устремлены в одну точку, и я проехал немало прекраснейших мест, даже не заметив их. Я думал о цели своего путешествия и плане работы, которой предстояло поглотить все мое время.

Спустя несколько дней я прибыл в Страсбург[35]. Тут я должен был некоторое время дожидаться приезда Анри Клерваля. Когда же он появился, я был поражен контрастом, который мы являли собой. Анри с восторгом ожидал наступления каждого нового дня, радовался красоте закатов и восходов, сменяющиеся один за другим ландшафты наполняли его вдохновением. «Вот ради чего стоит жить! – восклицал он. – Вот истинное наслаждение! Но что с тобой, Виктор, почему ты так подавлен и печален?»

А как могло быть иначе, если моя голова была занята мрачными мыслями, о которых Анри не имел ни малейшего представления? Поэтому я не видел ни ясной вечерней звезды, ни восхода солнца, отраженного гладью могучего Рейна. Надо мной каждое мгновение тяготело проклятие, закрывшее для меня все пути к радости.

Мы приняли решение спуститься вниз по течению Рейна от Страсбурга до Роттердама[36], а затем из роттердамского порта отплыть в Лондон. Во время этого путешествия мы миновали множество живописнейших островов и прибрежных долин, повидали несколько красивых городов. В Мангейме мы провели целый день, а на пятый день после отплытия из Страсбурга прибыли в Майнц