Франкенштейн - [21]

Шрифт
Интервал

– Твой приезд, любезный кузен, возвращает мне надежду на лучшее. Возможно, хотя бы тебе удастся спасти ни в чем не повинную Жюстину, схваченную по ложному обвинению. Уж если ее считать преступницей, то все мы здесь преступники и злодеи. Сердце говорит мне, что она виновна не более, чем ты, Виктор, или я. И нельзя допустить, чтобы наши несчастья удвоились: мы потеряли нашего милого Уильяма, а теперь все идет к тому, что потеряем и бедную Жюстину, которую я люблю как сестру и которую ожидает еще более ужасная участь, если ее осудят. Но я убеждена, что Бог этого не допустит.

– Жюстина невиновна, – сказал я, – и это будет доказано. Ничего не бойся, Элиза, и твердо верь, что ее оправдают.

– Я знала, что ты великодушен, как никто! Все, все вокруг уверовали в ее вину, это-то меня и мучит. Ведь я знаю, что она чиста и добра, и никогда не смогла бы поднять руку на дитя. Но люди сами убедили себя в ее виновности, и от этого поневоле можно прийти в отчаяние…

Элиза умолкла на полуслове и расплакалась.

– Дорогая племянница, – промолвил мой отец, – не стоит лить слезы. Если девушка непричастна к преступлению, следует положиться на точность и справедливость законов нашей страны. А я со своей стороны сделаю все, чтобы судьи действовали без малейшего пристрастия и предубежденности.

4

Заседание суда было назначено на одиннадцать часов. Отец и все остальные члены нашей семьи, участвовавшие в трагически завершившейся прогулке, обязаны были присутствовать на нем в качестве свидетелей, и я решил сопровождать их.

На протяжении всего заседания я испытывал только горечь и невыносимые муки совести. Из-за меня, моих необдуманных опытов и легкомысленной жажды славы и научного первенства оказались приговоренными к смерти два человеческих существа: невинный ребенок и юная девушка, которую ждали вечный позор, клеймо преступницы и ужасная казнь. Жюстина была доброй, прелестной и достойной девушкой, и она могла бы прожить долгую и счастливую жизнь, а теперь ее предадут позорной смерти, и виновником этого стал я! В ходе суда я не раз был совсем готов вскочить и объявить во всеуслышание, что именно я являюсь причиной смерти младшего брата. Останавливало меня только одно: такое заявление было бы сочтено бредом безумца и нисколько не помогло бы несчастной Жюстине.

Все то время, пока продолжался этот фарс[24], настоящая насмешка над правосудием, девушка держалась с большим достоинством. Жюстина была в трауре; ее измученное лицо было отмечено печатью какой-то особой красоты. Она сохраняла полное спокойствие, так как не чувствовала за собой ни малейшей вины, тогда как сотни глаз смотрели на нее с ненавистью и презрением. Однако это спокойствие давалось ей с огромным трудом. Едва войдя в зал суда, она обвела его быстрым взглядом, увидела нас в первом ряду, и ее глаза затуманились слезами. Затем она овладела собой и лишь время от времени смотрела на нас с глубокой печалью и любовью, лишний раз подтверждавшими ее невиновность.

В начале судебного заседания выступил с речью обвинитель. После того как было оглашено обвинение, выступило несколько свидетелей. Из их слов вырисовывалось странное и необъяснимое стечение обстоятельств, в котором каждый факт непреложно свидетельствовал о причастности девушки к преступлению. Любой человек, который, в отличие от меня, не знал, кто на самом деле является убийцей, был бы совершенно убежден в виновности Жюстины.

Дело обстояло так. Служанки подтвердили, что в ночь убийства ее не было дома. Ранним утром какая-то женщина, торговавшая зеленью на рынке, видела Жюстину поблизости от места, где позднее был обнаружен труп Уильяма. Зеленщица спросила ее, что она здесь делает, но та странно взглянула на нее и пробормотала что-то невразумительное. Домой Жюстина вернулась около восьми утра и на вопрос, где она была, ответила, что ходила искать малыша. Затем девушка с тревогой спросила, удалось ли его найти. Когда же ей показали тело мальчика, с ней случился жестокий припадок и она слегла на несколько дней.

Затем судьи предъявили свидетелям медальон, обнаруженный служанкой в кармане платья Жюстины; и когда Элиза дрожащим голосом заявила, что опознает в нем ту самую вещь, которую она сама надела на шею ребенка за два часа до его исчезновения, в зале послышался глухой гул негодования и ужаса.

Жюстину спросили, что она может сказать в свое оправдание. Надо сказать, что пока шло разбирательство дела, лицо девушки заметно переменилось – теперь оно выражало изумление и неподдельный ужас. Возможно, она впервые осознала, насколько крепка цепь случайных улик, которая неудержимо ведет ее к приговору и гибели. С трудом сдерживая слезы, девушка собрала все свое мужество и заговорила – ясно и внятно, хотя голос ее временами и срывался.

– Видит праведный Господь, – произнесла она, – на мне нет никакой вины. Но я также понимаю, что одних моих слов мало, чтобы это доказать. Я хотела бы объяснить все факты, которые судьи считают изобличающими меня. И надеюсь, что они, хорошо зная всю мою прежнюю жизнь, истолкуют в мою пользу то, что сейчас кажется суду таким странным и подозрительным.


Еще от автора Мэри Шелли
Франкенштейн, или Современный Прометей

Герой романа английской писательницы Мэри Шелли (1797–1851) «Франкенштейн, или Современный Прометей» давно стал нарицательным именем. Увлеченный проблемой оживления материи, он добивается успеха, однако это не приносит счастья ни ему, ни окружающим.Впервые опубликованный в 1818 году, роман М. Шелли вошел в золотой фонд мировой фантастики.


Девушка-невидимка

«Это скромное повествование не притязает на сюжетную стройность или развитие положений и характеров; оно лишь небрежный набросок, который почти дословно повторяет рассказ скромнейшего из действующих в нем лиц. Я не стану вдаваться в детали, занимательные лишь благодаря своей исключительности и достоверности, но, сколь возможно кратко, поведаю, как, посетив разрушенную башню, венчающую голый утес над проливом, который разделяет Уэльс и Ирландию, я с удивлением обнаружила, что при всей грубости внешнего облика, выдававшей долгую борьбу со стихиями, внутренним убранством она больше походит на летний павильон, будучи слишком мала, чтобы именоваться иначе.


Наследник Мондольфо

«В прекрасном и диком краю близ Сорренто, в королевстве Неаполитанском, во времена правления монархов из Анжуйской династии жил один дворянин, богатством и могуществом превосходивший всех своих соседей. Его замок, настоящая твердыня, был построен на скалистом уступе, нависавшем над прелестной синевой Средиземного моря. Окрестные холмы были покрыты падубом или использовались для выращивания олив и винограда. Нигде в целом свете не сыскалось бы места, щедрее оделенного природой…».


Смертный бессмертный

«16 июля 1833 года. Сегодня памятная для меня дата: мне исполняется триста двадцать три года!Вечный Жид? Конечно же нет. У него за плечами осталось восемнадцать с лишним столетий. В сравнении с ним я совсем юный Бессмертный.Стало быть, я бессмертен? Вот уже триста три года я день и ночь задаюсь этим вопросом и не могу на него ответить. Сегодня я обнаружил в моих каштановых кудрях седой волос – верный знак старения. Однако же он мог оставаться незамеченным все триста лет – а ведь иные люди делаются совершенно седыми, не достигнув и двадцатилетнего возраста…».


Рекомендуем почитать
Размах и энергия Перри Экса

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Летописная завеса над князем Владимиром

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Эскадрон несуществующих гусар

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Достойное градоописание

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Жалкие бессмертные дождевые черви

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Фиалка со старой горы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.