«Франкенштейн» и другие страшные истории - [19]

– Сегодня я была нехороша, цвет лица у меня был слишком блек-лый, недостаточно свежий.

Феодора позвала свою горничную, и та, встав на колени, принялась расшнуровывать ее башмаки.

– Подай мне туфельки на лебяжьем пуху, – сердито приказала Феодора.

– Вам надо выйти замуж, сударыня, – почтительно сказала горничная.

– Замуж? – Сколько высокомерия прозвучало в голосе Феодоры. – Выйти замуж? Ну уж нет, чтобы чужой мужчина запустил руку в мои сундуки с золотом? Впрочем, если бы он был пэром Франции, к тому же вдвое богаче меня!..

Тем временем горничная распустила ее корсет. Тело Феодоры ослепительно прекрасно, обнаженная грудь поражала совершенством. Она была обворожительна. Но ее слова! Такая гордая, возвышенная! А сейчас говорила примитивно и вульгарно, как рыночная торговка.

Горничная уложила ее в постель, укрыла атласом и кружевами. Скоро Рафаэль услышал ровное дыхание – Феодора уснула.

Рафаэль не мог прийти в себя. В чем же ее истинная сущность? Неужели несравненная благородная прелесть Феодоры – только маска, а под ней скрыта мелкая и корыстная душа? Нет, быть этого не может!

Он беззвучно соскочил на пол. Вот потайная дверь, она ведет на узкую лестницу. Рафаэль не помнил, как очутился на улице.

Всю ночь он метался, тосковал и не мог уснуть. Его терзали мучительные сомнения. Кто она, блистательная Феодора? Кто она, пустая ничтожная кокетка или существо высшего полета, и эти вульгарные дешевые слова были только случайностью?

Он не мог оставаться один и, чуть рассвело, отправился в особняк на улице Жубер, где надеялся встретить Эмиля. Рафаэль застал его лежащим на диване. Увидев Рафаэля, тот вскочил:

– Что с тобой, друг мой? Ты осунулся, ты бледен как тень, что случилось?

Рафаэль, с трудом подбирая слова, рассказал ему о безумной ночи в спальне Феодоры.

– Эта женщина убивает меня. Даже слушая ее пошлые рассуждения, я продолжаю обожать ее. Выход для меня один, ты знаешь какой.

– Опомнись, Рафаэль! – с волнением воскликнул Эмиль. – Тот, кто хочет многое знать, в лучшем случае приходит к разочарованию. Тебе надо отдохнуть. Позволь, я уложу тебя на этом диване. Когда ты проспишься, поверь мне, все предстанет перед тобой в другом свете.

Рафаэль был настолько измучен, что покорно лег на мягкий диван. Он погрузился в сон, полный страшных видений.

Глава 2 Жажда золота и первые искушения

Рафаэля разбудили яркие солнечные лучи. Солнце живет своей жизнью, и его не волнуют человеческие огорчения и печали.

Из-за двери в соседнюю комнату доносились сонные голоса, унылые вздохи, протяжные зевки. На пороге показалась Акилина, вчера такая свежая и очаровательная, теперь словно увядшая и усталая. На щеке отпечатался узор бархатной подушки, на которой лежала ее голова.

Вслед за ней вошла заспанная Евфрасия. Она ли это была вчера? Полудевочка-полуребенок? А теперь было невозможно определить, сколько ей лет. Мятое личико, желтое и бледное, несло на себе следы какой-то скрытой болезни и безнадежности.

Их подруги выглядели не лучше. Растрепанные прически являли собой ужасающее зрелище, пряди волос висели космами, опухшие глаза потускнели, бледные губы еще несли разрушительные следы вчерашней оргии. Это была картина былой роскоши. Увядшая красота казалась убогой, вызывая отвращение сморщенной кожей и несвежим дыханием.

– Милые дамы, что вы приуныли? – беззаботно крикнул Эмиль. – Сейчас вас подбодрит хороший завтрак и рюмка легкого вина. Поторопитесь, идите к нам.

Но женщины вялой походкой направились в туалетную комнату, чтобы хоть немного подкраситься и привести себя в порядок.

– Боже мой, я словно очнулся, – горестно прошептал Рафаэль, – так вот она, жизнь в полном обличье.

Рафаэль стряхнул с себя сонное оцепенение.

– Меня никто не спрашивал? – с улыбкой поинтересовался он у Эмиля.

– Что ты! Кто станет здесь тебя искать? – засмеялся Эмиль. – Ты здесь как за каменной стеной.

Но оба подумали об одном и том же.

– Кредиторы… – прошептал Рафаэль. – Как быстро я потратил все, что имел. Я продал все. Даже остров, где за мраморной оградой находится могила моей матери.

Кредиторы вставали перед Рафаэлем, как призраки. Теперь Рафаэль невольно оглядывался, выходя из дома на улицу. Ему мерещились эти господа в коричневых фраках, с пустыми лицами. Но его векселя, его долги…

«Господин де Валантен, вы мой должник. Сегодня срок истекает», – вспомнил он их вкрадчивые голоса. Да, он в их власти. Они безжалостны, бессердечны, он уже не принадлежит себе. Рафаэль схватился за голову. Все кончено, самоубийство – единственный выход. Он вспомнил белого коленопреклоненного ангела на могиле своей матери… А сегодня он прочел в газете, что маркиз де Морель, который недавно купил его остров, разорился и продает все свое имущество. Если бы у Рафаэля были деньги и он мог бы выкупить когда-то принадлежавший его семье остров… Нет, это невозможно.

В это время Эмиль прервал поток его убийственных мыслей.

– Прости, дружок, – голос Эмиля был неожиданно веселый и чуть виноватый, – прости, я забыл тебе сказать… Ты так сладко спал, я не стал тебя будить. Был посыльный, тебя приглашают в театр подписать условия. А вот аванс, и вполне увесистый.