«Франкенштейн» и другие страшные истории - [20]

Эмиль протянул Рафаэлю плотный конверт, запечатанный сургучной печатью.

– Ты с утра тосковал, что не можешь выкупить свой остров? – Эмиль улыбнулся. – Тут хватит, полагаю, на пару островов, и еще кое-что останется… Да что с тобой?

В этот миг, держа конверт в руках, Рафаэль вспомнил то, что, казалось, забыл навсегда. Он вдруг вспомнил «Лавку древностей», старого антиквара, его слова и шагреневую кожу.

– К черту смерть! – дико закричал Рафаэль, вытаскивая из кармана шагреневую кожу и размахивая ею. Он словно обезумел. – Я хочу жить! Я богат, я отомщу за себя всему миру. Хочу двести тысяч годового дохода, и они у меня будут. Кланяйтесь мне, свиньи, развалившиеся на коврах, как на навозе. Я всех могу купить.

– Успокойся, что ты! – с тревогой сказал Эмиль.

– Беда в другом, – вдруг, словно опомнившись, проговорил Рафаэль. – Эта злосчастная кожа съеживается, стоит мне только что-нибудь пожелать.

– И ты в это веришь? – рассмеялся Эмиль. – Пьяные видения. Ты вчера изрядно перепил.

– Ты мне не веришь! – воскликнул Рафаэль. – Тогда снимем мерку, снимем мерку!

– Хорошо, хорошо, – согласился Эмиль. – Давай снимем мерку, и ты успокоишься. А то ты, того гляди, сойдешь с ума.

Друзья расстелили салфетку и, положив на нее шагреневую кожу, обвели чернилами ее контуры.

В это время двери в гостиную широко отворились, и красавицы, одна другой прелестнее, показались на пороге.

Белоснежные плечи Акилины оттеняло ярко-алое шелковое платье. Таинственная улыбка изгибала ее свежие, манящие к страсти губы. На Евфрасии была бледно-голубая прозрачная туника. Ее чудесное тело просвечивало сквозь легкие складки. Юное лицо казалось свежим, как цветок, покрытый утренней росой.

– Какое чудесное утро, – проговорила красавица испанка. Черные волосы двумя прядями падали на высокую грудь. У нее были глубокие искристые глаза. – Эмиль, милый, найми несколько кабриолетов. Мы бы охотно покатались по Булонскому лесу!

– Да, да! – всплеснула белыми, почти детскими руками Евфрасия. Ее очаровательное лицо сияло. – Погода дивная! Поедем кататься, пока не пришли наши вечерние гости…

Все красавицы уселись вокруг стола. Смех так и порхал в воздухе. Был подан роскошный завтрак. Слуги вносили блюда под серебряными крышками. В бокалах ловило солнечные лучи ароматное белое вино.

Неожиданно в зал вошел степенный пожилой нотариус. Это был всем известный господин Кардо. Рафаэль, взглянув на него, замер, не сводя с него пораженного взгляда.

– Зачем вы пришли? Вы только все портите! – недовольно вскричали хором красавицы.

– Простите, простите! – не обращая внимания на капризные голоса, спокойно сказал нотариус. – Я принес одному из вас чек на шесть миллионов, иначе говоря, это двести тысяч годового дохода.

Глубокое молчание воцарилось за столом.

– Скажите, господа, кто из вас господин де Валантен? – привычным деловым голосом сказал нотариус.

– Я! – проговорил Рафаэль, с ног до головы его сотрясала мелкая дрожь.

– Скажите, сударь, ваша матушка урожденная де О’Флаэрти?

– Да. – Рафаэль не мог говорить, он только кивнул.

– У вас есть документы о вашем рождении? – спросил нотариус.

– Да, конечно, – с трудом произнес Рафаэль.

– Так вот, милостивый государь, – торжественно проговорил нотариус, – я уполномочен сообщить вам, что вы единственный наследник майора О’Флаэрти, скончавшегося в этом году в Калькутте.

Рафаэль молча приложил руку к сердцу, как будто его ранили. Со всех сторон послышались восторженные голоса, поздравления. Не обращая ни на кого внимания, Рафаэль бросился к украшенному перламутром столику, где на развернутой салфетке лежала шагреневая кожа. Он вздрогнул и побледнел, увидев появившееся маленькое расстояние между шагреневой кожей и ее силуэтом на салфетке. Лицо Рафаэля помертвело. Казалось, оно стало каменным и неподвижным. С отчаянием он посмотрел на Эмиля, который молча глядел на роковую кожу. Взгляд его выражал сочувствие и озабоченность.

Тем временем зал наполнился гостями. Со всех сторон раздавались приветствия, но Рафаэль не мог разобрать ни словечка.

– Господин де Валантен, – спросил его один из присутствующих, – вы так разбогатели, чего теперь вы хотите?

– Ничего, – резко ответил Рафаэль.

– Теперь маркиз может не подчиняться законам. Для миллионеров нет ни судей, ни палачей.

– Они сами свои палачи, – глухо проговорил Рафаэль.

– Миленький Рафаэль, купите мне жемчужный убор. – Евфрасия, как маленький ребенок, потянула Рафаэля за рукав.

– А мне породистых лошадей, – вскричала Акилина.

– А мне испанскую шаль, шитую золотом! – это был голос черноволосой красавицы.

Дальше мольбы и просьбы смешались в один неразборчивый хор.

Рафаэль пил один бокал за другим в надежде хоть на мгновение забыть о своем роковом могуществе.

Глава 3 Агония

Однажды бедно одетый старик остановился перед великолепным мраморным подъездом маркиза де Валантена. Дверь ему открыл преданный слуга Рафаэля Ионафан.

– Господин маркиз никого не принимает, – с грустью сказал старику Ионафан.

– Я его учитель, – робко проговорил тот, – я учил господина маркиза математике и риторике. Может, он все же в память о прошлом…

– Так вы господин Поррике? – воскликнул Ионафан. – Хозяин вспоминал о вас.