Французское общество времен Филиппа-Августа - [10]
Ниже речь пойдет о бесчисленных чудесах, совершающихся на могилах святых в результате созерцания реликвий или прикосновения к ним. Но существовали еще и живые святые, которым современники Филиппа Августа приписывали способность творить чудеса. Одна скотница из Кюдо, что в краю Санса, Альпайс, не ест больше десяти лет. Она все время лежит, у нее поразительно исхудавшее тело и лицо ангельской красоты. Во время великих религиозных празднеств она впадает в экстаз и, ведомая ангелом, совершает прогулку в небесные сферы, а по истечении, как ей кажется, нескольких лет снова оказывается дома, возвращаясь как бы во мрак. Она видит то, что далеко от ее глаз, и предсказывает будущее. Хронист святой Марии в Осере добавляет, что много раз беседовал с ней и поражался уму и языку этой девицы, выросшей в деревне. Божественная сила проявляется и в другой ясновидице, по имени Матильда, о чем свидетельствует ланская анонимная хроника.
Среди наиболее знаменитых чудотворцев этого времени особую историческую роль сыграли два человека, два проповедника крестовых походов: аббат из Сен-Жермен-де-Фле Эсташ и Фульк, священник из Нейи.
Аббат Сен-Жермена поведал королю Генриху Плантагенету о видении, в котором была предсказана ранняя смерть двух старших сыновей короля. Занятый проповедью в Англии четвертого крестового похода, он, подобно святому Бернару, творит чудеса на своем пути. Ему достаточно благословить источник, чтобы тот возвращал зрение слепым, речь — немым, движение и здоровье — калекам. Прибыв в деревню, где не хватало воды, он посреди собравшегося в церкви народа ударяет посохом о камень, и бьет вода, чудесная, исцеляющая больных. В Лондоне он пытается изменить нравы, запрещая торговать в воскресенье и стараясь заставить горожан творить дела милосердия. Последнее было труднее. Завидующие его успеху английские священники считали, что он им мешает. Они вынуждали его вернуться во Францию, крича: «Зачем ты явился пожинать урожай других?»
Фульк из Нейи, великий возмутитель спокойствия, обладал не только даром убеждения и потрясающим красноречием, увлекающим толпы на святую войну. Этот человек, обращавший грешников и грешниц, также ниспослан свыше, ибо доказывает свою миссию чудесами. Французские и английские хронисты наперебой утверждают, что он молитвой и простым наложением рук исцелял слепых, глухих, немых и паралитиков. Однако, видимо, не все верили этим чудесным рассказам, и монах Ригор отказывается вдаваться в детали, жалуясь на неверие людей. Англичанин Роджер Хоуден менее сдержан. Он рассказывает нам, как святой в Лизье укорял духовенство этого города в малоправедной жизни, а озлобленные клирики схватили его и бросили в темницу, заковав в кандалы. Но Фульк сам, с помощью милости Божией, освобождается и отправляется проповедовать в Кан, где удивляет толпу своими чудесами. Охрана Канского замка, стараясь услужить своему хозяину — английскому королю, снова заключает его в темницу и заковывает. Он опять выходит из узилища и продолжает бродячую жизнь. Этот необыкновенный человек превращал женщин легкого поведения в почтенных матерей семейств, а городских ростовщиков — в расточителей, щедро раздававших все имущество бедным. «Сии чудеса, — говорит английский хронист, — были весьма удивительны».
В этом человеческом сообществе, переполненном страданиями и каждодневными страхами, среди галлюцинирующих и ясновидящих, случается все, даже невозможное. Историки подтверждают реальность одного из наиболее невероятных событий той эпохи — детского крестового похода 1212 г. В нем долго видели лишь воплощение народной легенды, однако наука доказала, что этот необычный эпизод принадлежит истории. После Франции движение охватило Германию; немецкие дети, как и французские, организовали свой крестовый поход — одновременно и из тех же побуждений. Схожесть рассказов хронистов обеих стран столь поразительна, что следует сделать заключение о реальности этих событий.
В июне 1212 г. пастушку из Клуа, что подле Вандома, мальчику по имени Этьен, было видение, как и плотнику из Ле-Пюи. Бог в облике бедного паломника попросил у него кусок хлеба и передал ему послание, обязывающее его отправиться на отвоевание Святой земли и освободить Гроб Господень. А чуть позже, изгоняя овец с засеянного поля, пастух с изумлением увидел, что они опустились перед ним на колени и просили прощения. Да ведь это знак его божественной миссии! Он начал проповедовать по своему краю, бросая клич крестового похода: «Господи, подними христианство! Господи, верни нам животворящий Крест!» Поскольку он везде совершал чудеса, к нему присоединились другие пастухи, и вскоре толпа детей, в основном двенадцати-тринадцати лет, избрала его предводителем крестового похода. Ланская хроника утверждает, что под его началом оказалось тридцать тысяч детей, составивших огромную процессию с крестом и хоругвями. С разных концов Франции подтянулись и другие дети, воодушевленные Этьеном (подобно тому, как в XV в. появились многочисленные «Жанны д'Арк»), и ватаги, собиравшиеся поначалу вокруг каждого из своих предводителей, впоследствие соединились под командованием пастушка из Клуа. Если верить монаху из Сен-Медара в Суассоне, этот крестовый поход нового типа возвестили чудеса. Наблюдали бесчисленное количество рыбы, лягушек, бабочек, птиц, двигавшихся со стороны моря. Множество собак, сбежавшихся к некоему замку в Шампани, разделились на две своры, начав яростную драку, из которой вышли живыми очень немногие. Явно наступали великие события.
Ашиль Люшер Иннокентий III и альбигойский крестовый поход. / Пер. с фр. Некрасова М. Ю. — СПб.: Евразия, 2003. — 288 с.Книга известного французского историка Ашиля Люшера посвящена одному из самых великих Римских Пап эпохи средневековья, Иннокентию III, и его роли в драматических событиях начала XIII в. — крестовому походу против приверженцев альбигойской (катарской) ереси, пустившей корни в Южной Франции. В центре работы Люшера — Лангедок, край трубадуров и прекрасных городов. Иннокентий III выступил организатором крестового похода в эти земли и спровоцировал столкновение двух культур — южной и северной Франции — результате которого Юг был утоплен в крови.
Монография посвящена актуальной научной проблеме — взаимоотношениям Советской России и великих держав Запада после Октября 1917 г., когда русский вопрос, неизменно приковывавший к себе пристальное внимание лидеров европейских стран, получил особую остроту. Поднятые автором проблемы геополитики начала XX в. не потеряли своей остроты и в наше время. В монографии прослеживается влияние внутриполитического развития Советской России на формирование внешней политики в начальный период ее существования. На основе широкой и разнообразной источниковой базы, включающей как впервые вводимые в научный оборот архивные, так и опубликованные документы, а также не потерявшие ценности мемуары, в книге раскрыты новые аспекты дипломатической предыстории интервенции стран Антанты, показано, что знали в мире о происходившем в ту эпоху в России и как реагировал на эти события.
Среди великого множества книг о Христе эта занимает особое место. Монография целиком посвящена исследованию обстоятельств рождения и смерти Христа, вплетенных в историческую картину Иудеи на рубеже Новой эры. Сам по себе факт обобщения подобного материала заслуживает уважения, но ценность книги, конечно же, не только в этом. Даты и ссылки на источники — это лишь материал, который нуждается в проникновении творческого сознания автора. Весь поиск, все многогранное исследование читатель проводит вместе с ним и не перестает удивляться.
Основу сборника представляют воспоминания итальянского католического священника Пьетро Леони, выпускника Коллегиум «Руссикум» в Риме. Подлинный рассказ о его служении капелланом итальянской армии в госпиталях на территории СССР во время Второй мировой войны; яркие подробности проводимых им на русском языке богослужений для верующих оккупированной Украины; удивительные и странные реалии его краткого служения настоятелем храма в освобожденной Одессе в 1944 году — все это дает правдивую и трагичную картину жизни верующих в те далекие годы.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.
Известный итальянский историк Джина Фазоли представляет на суд читателя книгу о едва ли не самом переломном моменте в истории Италии, когда решался вопрос — быть ли Италии единым государством или подпасть под власть чужеземных правителей и мелких феодалов. X век был эпохой насилия и бесконечных сражений, вторжений внешних захватчиков — венгров и сарацин. Именно в эту эпоху в муках зарождалось то, что ныне принято называть феодализмом. На этом фоне автор рассказывает о судьбе пяти итальянских королей, от решений и поступков которых зависела будущая судьба Италии.
Банников Андрей Валерьевич. Эволюция римской военной системы в I—III вв. (от Августа до Диоклетиана). — СПб.: ЕВРАЗИЯ, 2013. — 256 с., 48 с. цв. илл. Образование при Августе института постоянной армии было поворотным моментом во всей дальнейшей римской истории. Очень скоро сделался очевидным тот факт, что безопасность империи требует более многочисленных вооруженных сил. Главными препятствиями для создания новых легионов были трудности финансового характера. Высокое жалованье легионеров и невозможность предоставить ветеранам в полном объеме полагавшегося им обеспечения ставили правительство перед практически неразрешимой дилеммой: каким образом сократить расходы на содержание войск без ущерба для обороноспособности государства.
Антон Викторович Короленков Первая гражданская война в Риме. — СПб.: Евразия, 2020. — 464 с. Началом эпохи гражданских войн в Риме стало выступление Гракхов в 133 г. до н. э., но собственно войны начались в 88 г. до н. э., когда Сулла повел свои легионы на Рим и взял его штурмом. Сначала никто не осознал масштабов случившегося, однако уже через год противники установленных Суллой порядков сами пошли на Рим и овладели им. В 83 г. до н. э. Сулла возвратился с Востока, прервав войну с Митридатом VI Понтийским, чтобы расправиться со своими врагами в Италии.
Латинские королевства на Востоке, возникшие в результате Крестовых походов, стали островками западной цивилизации в совершенно чуждом мире. Наиболее могущественным из этих государств было Иерусалимское королевство, его центром был Святой Град Иерусалим с находящимся там Гробом Господним, отвоевание которого было основной целью крестоносцев. Жан Ришар в своей книге «Латино-Иерусалимское королевство» показывает все этапы становления государственности этого уникального владения Запада на Востоке, методично анализируя духовные и социальные причины его упадка и гибели.