Французское наследство - [19]

Васька подбежал к двери ванной и заорал:

— Басенька! Басюля, к тебе пришли!

— Кто пришел? — заорала в ответ Баська.

— Лёля Туманова, — ответил Васька и вздохнул: — Сейчас заставит сушить кота. Нет, пора нам ребёнка заводить, уж лучше пусть она младенца купает, а не кота этого избалованного.

Дверь, наконец, распахнулась и на пороге появилась Баська в шикарном атласном халате.

— Привет! — обрадовалась она Лёльке и, втащив Ваську внутрь ванной, сунула ему в руки здоровенный фен. Царским жестом указав на сидящего на стиральной машине Миляя, замотанного в махровое полотенце, приказала:

— Суши!

Васька страдальчески закатил глаза и покорно включил фен. Баська потащила Лёльку в гостиную и, налив в крошечные серебряные рюмочки сливочный ликер, плюхнулась на диван.

— Ну, рассказывай!

— Да что рассказывать? — отхлебнула Лёлька ликер. — Сама, небось, всё знаешь. Вотя в морге, Агния в тюрьме. Просила за Левкой присмотреть. Я там только что целый шалман разогнала — пьют, наркоту курят, девки какие-то странные. Мозги у всех на компьютере повернутые, сами не знают, где явь, а где интернет. Тебя ведь первой коснётся, если они там чего отчебучат.

Баська озабоченно оглядела любовно обставленную и выдраенную до блеска комнату. Не нужно иметь много воображения, чтобы представить, что могут натворить оставленные без присмотра типы, подобные Лёве, да ещё с дружками. Взрыв, пожар, наводнение, да что угодно! И плакали тогда богемская люстра, кремовые с белым ковры и настоящий, просвечивающий насквозь, тончайший фарфор. Васька, в данный момент осушающий в ванной кота, трудился в солидном банке и содержал семью на высоком уровне. Баська содрогнулась и потянулась за бутылкой с ликером.

— Сама понимаешь, — продолжала вдумчиво Лёлька, — я не могу тут целыми днями ошиваться, да и мысли есть, как Агнии помочь. Хочу кое-что разузнать про Вотино окружение. Ну не могла Агния его убить! Хоть стреляй, не поверю в это!

— Конечно, не могла. Кто спорит, — отозвалась Баська и задумалась. — К нам тоже приходили, спрашивали, не видели ли чего подозрительного, не слышали ли. Я сказала, что ничего не такого не было. А теперь всё думаю, что тот мужик, может, и не к Петрову с четвертого этажа приходил…

Лёлька напряглась. А ведь и правда, если кто и мог что-то заметить, так это Баська, ближайшая соседка Агнии. Как она раньше не сообразила — вот что значит отсутствие опыта в расследованиях преступлений!

— Что за мужик? — быстро спросила она.

— Да какой-то пугливый. Я вчера часов в восемь вечера пошла мусор в мусоропровод бросить, а он на площадке топчется. Увидел меня и сразу по лестнице вверх пошел. «Ищу, — говорит, — сорок вторую квартиру», а сам быстренько так поскакал, я лицо толком и не рассмотрела. Видела пальто длинное, кашемировое, и штиблеты тоже ничего, не дешевые. — Баська прикрыла веки, припоминая внешность незнакомца. — А в сорок второй Петров живет, пьянчуга известный. Откуда бы ему взять таких знакомых? Но я это потом сообразила, когда милиция уже ушла. А может, и правда к Петрову поднимался? Вдруг тот квартиру решил продать? То-то счастье будет… Достал, паразит, своими гулянками!

— Погоди-ка, а ты к Петрову не ходила? Ну, не спрашивала у него насчет этого мужика? — перебила её Лёлька.

— Нет, как-то в голову не пришло, — рассеянно ответила Баська, изящным жестом поправляя русые волосы, уложенные в безукоризненную прическу.

— Тогда я мигом!

Лёлька пулей взлетела на четвертый этаж и нажала кнопку звонка на фанерной двери с кривыми цифрами «42». Никакой реакции. Звонок, очевидно, давно не работал. Тогда она заколотила в дверь кулаком, и после пятого примерно удара она распахнулась. В проёме, покачиваясь, стоял здоровенный мужик. Физиономия мужика, круглая, как каравай, была частично багрового, а частично синего цвета. Одного глаза не было видно вовсе, второй злобно уставился на Лёльку.

— И чего тарабанишь? — вызверился мужик. — Спать мешаю? Так не спи, когда весь российский народ бодрствует!

— А я и не сплю! — отрезала Лёлька. — И не собираюсь, можешь жить спокойно! Только скажи, к тебе вчера гость приходил? В длинном пальто?

Единственный видимый глаз мужика сразу подобрел, а губы выгнулись озадаченной подковкой. Он глубоко задумался, потом забормотал:

— Ванёк… Так, Ванёк в телаге приходил. Витёк — в куртяге. А Вован вообще в одной рубахе. — Потом радостно улыбнулся и объявил: — Нет, никого в пальте не было! Да и откуда у простых мужиков польта?

— Всё понятно! — обрадовалась Лёлька и добавила: — И милиции это же скажешь, когда спросят. Понял?

— Не понял! — смутился мужик и, разинув рот, проводил растерянным глазом понесшуюся вниз Лёльку.

С полпролета она обернулась и спросила:

— А квартиру ты, случайно, не продаешь? Может покупатель приходил? Или маклер какой?

— Нет, в пальте точно никто не приходил. И квартиру я не продаю. Мне и тут хорошо! — гаркнул синюшный Петров и захлопнул дверь. Потом снова открыл и добавил: — И евреев-шмаклеров не люблю!

Вернувшись к Баське, устроившейся с ногами на диване и пребывавшей в меланхолии, Лёлька с ходу сообщила, что гости, подобные описанному ею, к пьянице вчера не приходили.