Французское искусство домашнего уюта - [46]

Французам свойственна эмоциональная связь со своими подвалами. Cave – не просто прохладное место для хранения. Это временная капсула, защитная ширма для красивых вещей, которые мы хотим спасти от разрушения. Это способ остановить или хотя бы замедлить время, с тем чтобы поддерживать в себе иллюзию того, что любимые нами вещи попросту не исчезнут. В подвале шампанское может пролежать неимоверно долго, за это время сменится не одно поколение.

Идея о спрятанных сокровищах и зарытых секретах завернута в само происхождение и функцию подвала. Постепенно я узнала, что французы не любят раскрывать подробности касательно того, что они имеют: ни один француз не станет признаваться, сколько стоит та или иная вещь или как много он зарабатывает. Считается грубым интересоваться или делиться деталями о вашем финансовом состоянии; никто также не будет хвастаться друзьям своими бонусами или зарплатой. Американцы ожидают подобных откровений и руководствуются ими, чтобы оценить социальный статус и иерархию. В противоположность им французы не опираются на богатство как отличительный признак и не раскрывают размеры своего достатка (и не жалуются на его отсутствие). Они не пытаются раболепствовать и не ведут себя снисходительно. Французы умеют иначе рассказать о себе: в какой школе учились, кем работают, фамилия и так далее. Они хотят верить в равенство всех людей вне зависимости от их финансового положения. Все это, разумеется, иллюзия, ибо деньги волнуют французов не меньше, чем всех остальных. Только во Франции богатство не трансформируется в статус и власть так, как это происходит в Америке. Во Франции культура и вкус (что вы думаете, что делаете, что читаете) гораздо интереснее, очаровательнее и соблазнительнее, а следовательно, и влиятельнее, нежели банковский счет. Разговоры о деньгах считаются дурным тоном, и вам следует как можно тщательнее прятать свое драгоценное имущество.

В старых парижских зданиях подвал – элемент привычный, к каждой квартире прилагалась собственная подземная комнатка. За последнюю сотню лет большие многоквартирные здания были разделены, крошечные верхние этажи превратились в студии, соответственно подвалов оказалось меньше, чем жильцов. В новых зданиях аналогичные подсобные помещения отводятся не всегда, в результате чего подвалы стали вожделенной редкостью, пробуждающей в соседях примитивное чувство зависти. Те же парижане, которым не повезло обзавестись пространством под зданием, оборудуют подвал наверху, прямо в квартирах: в кухне или кладовке ставится маленький или большой холодильник для вина. И хотя он, несомненно, помогает сохранять вино холодным, меня всегда волновал вопрос: утоляет ли он эмоциональную тягу к темному безопасному месту для хранения сокровищ?

Большая часть подвалов, посещенных мною во Франции, располагалась в старых домах и в точности отвечала представлениям о типичных погребах: темные, сырые, пыльные, плохо освещенные, с заставленными рядами полок, такие же готические, как погреб в рассказе «Бочонок амонтильядо» Эдгара Аллана По. Подвал в Калифорнии может напоминать салон BMW, весь сверкающий хромом и стеклом. В журналах, посвященных вину, я читала статьи о коллекционерах из Напы или Сономы с чистыми и хорошо освещенными подвалами. Это эффектные помещения с выставленными на всеобщее обозрение дорогими бутылками, с дегустационным баром, где друзья могут вместе отведать вино. Нередко там даже проводятся свадьбы. Такие подвалы, как и гостиная моего детства, перегружены многозадачностью до степени безвкусицы.

Когда я жила на юге Франции, мой подвал располагался в кладовке под лестницей и представлял собой пространство, врезанное в известняковую породу. Длинное и узкое, оно больше смахивало на тоннель, чем на комнату, поэтому на входе я повесила фонарик, свет которого прорезал густую обвитую паутиной темноту. При грамотном складировании я могла разместить в этом погребе несколько сотен бутылок вина, но мне ни разу не удалось заполнить его до отказа. По большому счету хранимое там вино имело для меня эмоциональную ценность. Как и в случае с шампанским, купленным в год моей свадьбы, я покупала бутылки вина в годы рождения детей. Находила вино определенного года, которое бы хорошо старело, планируя подарить его детям, когда те подрастут, возможно, на выпускной в колледже или на свадьбу, я хотела, чтобы они получили нечто, что созревало и менялось со временем так же, как и они. Большая часть моей коллекции приобреталась бессистемно. Мне нравилось посещать маленькие виноградники и покупать там вино на память об этих визитах. Количество вина интересовало меня меньше, чем ощущение открытия, овладевавшее мною всякий раз, когда я открывала скрипящую дверь, смахивала паутину и заглядывала в темный зев погреба.

Подвалы в новых домах могут довольно сильно отличаться от подземных помещений аналогичного назначения в старых.

Мне доводилось бывать в чистых и светлых подвалах без спертого воздуха с запахом плесени традиционного cave. Я входила в современный подвал с ярким освещением, кондиционированием, холодильниками из нержавеющей стали и компьютеризированным каталогом хранящегося там вина. Хотя такие помещения отличаются модернизированными и технологическими аспектами многих французских кухонь, где все по-научному систематизировано, они практически не имеют отношения к традиционным французским