Французский рыцарский роман и вопросы типологии жанра в средневековой литературе - [32]

К «реалистическому течению» относит А. Фуррье и два романа Готье из Арраса. Этот поэт был, но-видимому, местным феодалом, исполнял в Аррасе должность прево, затем состоял на службе у Филиппа Фландрского. Сформировался он как поэт в придворных кругах Шампани и Блуа, т. е. там же, где и его современник, компатриот и соперник Кретьен де Труа. Свой первый роман (из известных нам) Готье посвятил Тибо V Доброму, графу Блуаскому, женатому на Аэлисе, сестре Марии Шампанской и дочери Альеноры Аквитанской. Мы увидим в дальнейшем, что вкусы этой придворной рафинированной среды, в которой созрели куртуазные идеи Андрея Капеллана, оказали известное воздействие и на нашего поэта.

Роман «Ираклий», в герои которого выбран византийский император, правивший в 610—641 гг. и. э., не был первым произведением Готье. По крайней мере так сказано в прологе книги. Но ранние опыты поэта не сохранились. В «Ираклии» поэт предстает перед читателем уже зрелым мастером. Полезно отметить, что этот свой «метризм» Готье сознавал и сам, о чем недвусмысленно сказано в прологе. Создание книги вписывается в те же хронологические рамки, что и творчество Кретьена де Труа, хотя у исследователей нет единого мнения о точной временной локализации творческой деятельности Готье. А. Фуррье 37 указывает на 1176—1181 гг. как на время создания «Ираклия»; Л. Ренци [66] определяет время работы поэта над романом 1159—1184 гг., т. е. значительно более обширным промежутком времени. Такая датировка кажется нам более убедительной, даже если исходить не из ряда экстралитературных данных (чем обычно пользуются при датировке средневековых памятников), а основываться на литературных особенностях произведения. Книга эта очень неровна, неоднородна по составу и по тону, что дает основание предположить, что поэт работал над своим произведением достаточно долго.

В прологе Готье так определяет содержание романа:

D’Eracle ci endroit comence,

Qui onques jour n’ot soing de tence.

Si l’acheta li seneschauz

Povre, fameleus et deschauz;

Et tout l’avoir qu’en prist li mere

Dona pour l'ame sen chier pere.

Si conaissoit bien li vassaus

Pieres et femes et chevaus.

Assez vous dirai en romanz

Les prouvances et les comanz

Que l’emperere fist de lui

Et com il mescreoit celui;

Com en deus choscs l'esprouva

Et, quant le grant bien i trouva,

Par lui se maria li sire.

Et si m’orez el romanz dire

A com grant tort il fu gabez,

Et com il fu puis adoubez;

Com il vint puis a tel honeur,

Qu’om fist de lui empereeur,

Et tint Coustantinoble quite.

Et si vous iert li chose dite

Com il le sainte croiz conquist

Sour Cosdroe, que il ocist;

Com se gent fu reconfortee,

Et com li croiz en fu portee,

La ou om sueut a Deu tencier.

Huimais vueil m’uevre comencier.

(v. 95—122)

По этому краткому изложению трудно составить представление о подлинном содержании книги. Тем более, что один обширнейший эпизод романа автор не упомянул в прологе, видимо, вставив его позже. Т. е. этот эпизод не входил в первоначальный замысел. Между тем этот эпизод — самый увлекательный и самый удачный. Быть может, даже — наиболее значительный с точки зрения эволюции куртуазного романа. К нему мы еще вернемся. Готье упомянул в прологе совсем другие эпизоды, делающие из романа христианско-назидательное произведение. Действительно, начало истории Ираклия напоминает популярнейший агиографический рассказ о святом Алексее. Как и в этой церковной легенде, у родителей героя не было детей, несмотря на их благочестие и примерную жизнь. Как и там, явившийся ночью ангел объявляет доброй женщине, что она станет матерью. Как и там, герой отличается исключительными способностями в учении и поражает всех своей премудростью. Далее два повествования — церковное и куртуазное — расходятся. В романе Готье рассказывается далее, что Ираклий получил свыше замечательный дар — безошибочно выбирать лучший драгоценный камень, лучшего коня и лучшую женщину (об этом даре говорилось в таинственных письменах, обнаруженных в колыбели ребенка, и эти письмена смог прочитать лишь сам избранник). Этот мотив тройного чудесного дара восходит, как показал А. Фуррье зэ, к восточному сказочному фольклору и зафиксирован в цикле «Тысячи и одной ночи». После смерти мужа мать Ираклия, в экстазе благочестия, раздает все свое состояние и даже продает собственного сына на рынке рабов, чтобы полученную тысячу безантов раздать бедным. Ираклий, полный смирения, сам рад этой продаже. Юноша куплен сенешалем императора. Но долго пребывать в убожестве и унижении герою не суждено: замечательные способности юноши обращают на себя внимание, помогают ему выдвинуться, и вскоре он становится одним из ближайших советников императора Лаиса.

Обстановка византийского двора, царящий там сложный и красочный этикет описаны поэтом из Арраса подробно и увлеченно, что говорит как о большой начитанности автора (современные ученые обнаружили у него знакомство с большим числом теологических сочинений и церковных легенд, имевших хождение в ту эпоху и насыщенных сведениями о Византии), так и о его живом общении с европейцами, побывавшими на Ближнем Востоке (а таких в эпоху крестовых походов было множество).