Французский поцелуй - [222]

— Я виноват во всем этом, Кристофер, — сказал Мун. — Каждый день моей жизни я живу с ее болью. В моей душе была надежда, что с твоим возвращением в ее жизнь эта боль уменьшится.

Пробираясь сквозь невероятно густые, трехъярусные джунгли Шана, Крис думал, когда же, наконец, он вернется домой. Да и где он, его дом? В Ницце с Сутан или в Нью-Йорке с Аликс?

Шан.

Он простирался перед ним, достигая до самого неба.

На вторую ночь их промочил ливень, сопровождаемый совершенно жуткой грозой. Языки молний освещали горы почти как лампы дневного света, а слыша раскаты грома, легко можно было себе представить разгневанное божество, которое колотит палкой по барабанной шкуре небес. Дрожащие, мокрые птицы пытались скрыться от этого ужаса под явно неадекватными для этих целей ветками деревьев, сгибающимися под порывами ветра почти пополам.

На утро небо было чистым и ясным, хорошо промытым пролившимся дождем.

— И ты что, не опасался, что они тебя будут преследовать? — спросил Крис. — Я имею в виду Волшебника с Трангом.

— Этого я мог уже не принимать в расчет, — ответил Мун, имея в виду, что он относился к ним, как к мертвым или, во всяком случае, близким к смерти. За те пять дней, что они были вместе, Крис уже достаточно хорошо знал Муна, чтобы не понимать, какую большую роль в его жизни играет интуиция.

В утреннем холодке, когда они снимались с лагеря, Крис думал о Терри. По-видимому, они идут по тропе, которой ходил и Терри всего несколько месяцев и даже недель назад. Он представил себе загорелое и обветренное лицо брата, как он идет по этой тропе, уверенно и широко шагая. Терри, наверно, мог чувствовать себя вполне комфортно в этих диких местах, но Крис не мог. Его пугала неприветливость и чуждость этого трудного для жизни края, его смущали дикие нравы, царящие во внутренних районах Бирмы.

Инстинктивно он потрогал лежащий в кармане нож с рукояткой из оленьего рога, который ему когда-то подарил Терри, как будто это был амулет, который предохранит его от грядущих опасностей. И голос Аликс наложился на его мысли. Я до безумия люблю тебя,сказала она перед тем, как положить трубку. А что он сказал ей в ответ? Ничего. Целый день он мозговал над собственной эмоциональной косноязычностью, а к вечеру он был до того измучен, что провалился в сон без всяких сновидений, как это с ним бывало каждую ночь за время этого похода.

На четвертые сутки Мун проснулся за два часа до восхода солнца.

— Теперь надо быть предельно осторожными, — сказал он, когда они двинулись в путь в кромешной тьме. — Мы сейчас сходим на территорию, контролируемую Генералом Киу. Это опасно. Тут на каждом шагу патрули.

И действительно, к тому времени, как они достигли крайней северо-восточной точки сектора Генерала Киу, они насчитали целых пять. Мун всегда вовремя их замечал и обходил стороной. Климат здесь значительно отличался. В воздухе ощущался приятный холодок. Они находились в 97 милях от Мандалая, на высоте свыше 800 метров над уровнем моря.

Слегка приплюснутый багровый диск солнца величественно подымался над гористым горизонтом, когда Мун подвел Криса к небольшому каменному выступу, откуда открывался хороший вид на горы вокруг и зеленеющие джунгли далеко внизу.

Здесь, на выступе, каменистая земля казалась необычайно черной. Толстый слой золы покрыв ее, как будто грандиозный костер горел здесь несколько месяцев кряду.

— Ты пришел сюда, чтобы узнать всю правду о своем брате, — сказал Мун. — Вот она перед тобой, Терри пришлось присоединиться к организации, к которой принадлежал и Волшебник, но он, во всяком случае, сделал это на своих собственных условиях. Он настоял на том, что опиумный трубопровод, который они забрали у мосье Вогеза, будет под его безраздельным контролем. На том они и порешили, но когда Волшебник обнаружил, что трубопровод только перекачивает разведданные и вовсе не приносит прибыли, он пригрозил забрать эту сеть у него. Тогда Терри дал Волшебнику копию своего дневника, в котором отражалась вся работа организации, сказав, что оригинал хранится в надежном месте. Он находился у меня, и я должен был передать его куда следует в случае смерти Терри.

— Но почему ты этого не сделал, когда Терри убили? — спросил Крис.

— Да потому, что у меня его уже не было, — ответил Мун. — Транг его выкрал. — Поднимался ветер, и Мун укрылся от него, за толстым комлем векового дерева, видавшего всякую погоду. — Выйдя из организации, Терри пригласил меня в компаньоны. Он собирался и дальше пользоваться трубопроводом, и я решил ему помогать в этом.

— Почему?

— Потому что был согласен с тем, что он намеревался делать.

Крис удивленно посмотрел на него.

— Травить ядом детишек?

Мун покачал головой.

— Я не случайно привел тебя сюда. Видишь ли, просто рассказать тебе это было бы недостаточно: ты мог бы мне не поверить или, во всяком случае, усомниться в моих словах. — Он повел рукой вокруг. — А теперь ты можешь видеть правду своими собственными глазами.

Крис посмотрел вокруг на почерневшую каменистую землю, покрытую золой и пеплом.

— Не понимаю.

Мун нагнулся, взял пригоршню золы и, подкинув ее на руке, позволил золе просыпаться сквозь пальцы. Так песок пересыпается в песочных часах, отмеряя время.