Французский авантюрист при дворе Петра I. Письма и бумаги барона де Сент-Илера - [12]
Так или иначе, какого-то прямого влияния на судьбу Халлера этот эпизод не оказал: выплата ему не была увеличена, и ему действительно пришлось покинуть пределы британского королевства. Узнаем мы об этом из писем, которые он пишет в первые месяцы 1712 г. из Гааги и Амстердама лорду Страффорду, британскому послу в Соединенных Провинциях (документы 6-12), и из донесений самого Страффорда лорду Оксфорду, лорду-канцлеру казначейства, фактическому главе правительства{49}. В Нидерландах в это время уже шли дипломатические переговоры, которые вскоре выльются в заключение Утрехтского мирного договора. Новый британский кабинет взял курс на примирение с Францией, тогда как император был настроен продолжать войну. Во всяком случае, известия о том, что Лондон уже почти год ведет с Парижем секретные переговоры за спиной своих союзников, заставляют и императора, и Нидерланды быть крайне настороженными. В самом начале 1712 г. будет смещен с поста командующего герцог Мальборо — для союзников это несомненный признак стремления Лондона заключить мир без учета их интересов. Уже в декабре 1711 г. Страффорду становится известно, что император направляет в Англию принца Евгения Савойского: прославленный полководец и соратник Мальборо должен был убедить королеву Анну и ее министров выполнить свои союзнические обязательства. Кабинет Оксфорда и представляющий его интересы Страффорд опасаются, конечно, что союзники «плетут заговоры» против них и что принц Евгений попытается мобилизовать против них парламентскую оппозицию и как-то опереться на сторонников Мальборо. Поэтому Страффорд откровенно стремится предотвратить приезд принца Евгения в Англию{50}.
Халлер со всей очевидностью пытается встроиться в эти интриги. Он упоминает, что паспорт, по которому он выехал из Англии, был датирован 18 октября 1711 г. Ко 2 января (1712 г., видимо, по новому стилю) — этим числом помечено его первое письмо Страффорду— француз уже состоит в знакомстве с целым рядом политиков и дипломатов в Гааге, во всяком случае рассказывает о контактах с ними. Среди них особый интерес для посла представляют принц Евгений и граф Галлас, бывший императорский посол в Лондоне, вынужденный покинуть Англию из-за откровенной враждебности к нему королевы; а также императорский дипломат барон Хеемс (Baron Heems) и депутат нидерландских Генеральных Штатов Латмар (Latmar). Судя по его письмам, Халлер приходит к ним с визитами, ведет разговоры — довольно общие, — а потом пересказывает эти беседы в письмах Страффорду. Уже в самом первом письме француз упоминает «указания, которые вам было угодно мне дать». Вообще, он всячески стремиться позиционировать себя как агента на службе у Страффорда — пишет чуть ли не каждый день, особенно поначалу, а то и по нескольку раз на дню; указывает время написания письма, чтобы подчеркнуть, что бросился писать донесение сразу же после проведения беседы; информирует посла о своих перемещениях.
Как сообщал Страффорд Оксфорду, Халлер уверял его, что перед своим отъездом в Англию герцог Мальборо вызвал его в свой кабинет и имел с ним продолжительную беседу. Полководец якобы удивлялся, что француз согласился так безропотно уехать из Англии; что министры не имели полномочий его выслать; и что если он вернется в Лондон, то «найдет друзей в парламенте, готовых его поддержать и помочь ему поквитаться с теми, кто так дурно с ним обошелся». Это сообщение, конечно, вызвало у посла интерес, поскольку речь шла не только о внешнеполитических конъюнктурах, но и о внутриполитических интригах в самой Англии. Если верить сообщению Халлера, Мальборо собирался использовать его как инструмент политического давления на правительство. Конечно, обнародование истории несправедливого обращения с французом едва ли вызвало бы падение кабинета, однако как одна из третьестепенных линий атаки на Оксфорда она вполне годилась.
Соответственно, Страффорд вызвал Халлера из Амстердама, чтобы поговорить с ним о пенсии, «которую Ваша милость [лорд Оксфорд], как кажется, были готовы ему устроить» — но сказал, что француз должен заслужить ее, поставляя информацию, поскольку «он так хорошо знает господина Хеемса, графа Галласа, и других <...> и поскольку принц Евгений пригласил его отправиться в Англию вместе с ним». На этот момент Халлер претендует лишь на 100 фунтов в год, но и такая сумма Страффорду кажется чрезмерной. Примечательно, что в этом письме посол именует француза Haillart, а в следующем — Hallere. Подобное вольное обращение с написанием имен, характерное для того времени, должно было сильно облегчать задачу авантюристов: в условиях такой вариативности корректировать свое имя (и идентичность) было гораздо проще. Кроме того, в письме упоминается возможность предоставления французу пенсии под другим именем: опять-таки, возможность смены идентичности описывается как совершенно рутинная практика — для этого авантюристу достаточно лишь
Настоящая книга охватывает три основных периода из боевой деятельности красных Таманских частей в годы гражданской войны: замечательный 500-километровый переход в 1918 г. на соединение с Красной армией, бои зимой 1919–1920 гг. под Царицыном (ныне Сталинград) и в районе ст. Тихорецкой и, наконец, участие в героической операции в тылу белых десантных войск Улагая в августе 1920 г. на Кубани. Наибольшее внимание уделяется первому периоду. Десятки тысяч рабочих, матросов, красноармейцев, трудящихся крестьян и казаков, женщин, раненых и детей, борясь с суровой горной природой, голодом и тифом, шли, пробиваясь на протяжении 500 км через вражеское окружение.
В настоящей книге дается материал об отношениях между папством и Русью на протяжении пяти столетий — с начала распространения христианства на Руси до второй половины XV века.
Работа посвящена одной из актуальных тем для отечественной исторической науки — Второй пандемии чумы («Черной смерти») на территории Золотой Орды и прилегающих регионов, в ней представлены достижения зарубежных и отечественных исследователей по данной тематике. В работе последовательно освещаются наиболее крупные эпидемии конца XIII — первой половины XV вв. На основе арабо-мусульманских, персидских, латинских, русских, литовских и византийских источников показываются узловые моменты татарской и русской истории.
Представленная монография затрагивает вопрос о месте в русско- и церковно-ордынских отношениях института киевских митрополитов, столь важного в обозначенный период. Очертив круг основных проблем, автор, на основе широкого спектра источников, заключил, что особые отношения с Ордой позволили институту киевских митрополитов стать полноценным и влиятельным участником в русско-ордынских отношениях и занять исключительное положение: между Русью и Ордой. Данное исследование представляет собой основание для постановки проблемы о степени включенности древнерусской знати в состав золотоордынских элит, окончательное разрешение которой, рано или поздно, позволит заявить о той мере вхождения русских земель в состав Золотой Орды, которая она действительно занимала.
В книге исследуется ранняя история африканских цивилизаций и их место в истории человечества, прослеживаются культурно-исторические связи таких африканских цивилизаций, как египетская, карфагенская, киренская, мероитская, эфиопская и др., между собой, а также их взаимодействие — в рамках изучаемого периода (до эпохи эллинизма) — с мировой системой цивилизаций.
Книга вводит в научный оборот новые и малоизвестные сведения о Русском государстве XV–XVI вв. историко-географического, этнографического и исторического характера, содержащиеся в трудах известного шведского гуманиста, историка, географа, издателя и политического деятеля Олауса Магнуса (1490–1557), который впервые дал картографическое изображение и описание Скандинавского полуострова и сопредельных с ним областей Западной и Восточной Европы, в частности Русского Севера. Его труды основываются на ряде несохранившихся материалов, в том числе и русских, представляющих несомненную научную ценность.
В новой книге из серии «Новые источники по истории России. Rossica Inedita» публикуются «Сибирские заметки» Ипполита Канарского, представляющие собой написанные в жанре литературного сочинения эпохи сентиментализма воспоминания автора о его службе в Иркутской губернии в 1811–1813 гг. Воспоминания содержат как ценные черты чиновничьего быта, так и описания этнографического характера. В них реальные события в биографии автора – чиновника средней руки, близкого к масонским кругам, – соседствуют с вымышленными, что придает «Сибирским заметкам» характер литературной мистификации. Книга адресована историкам и культурологам, а также широкому кругу читателей.
В издании впервые вводятся в научный оборот частные письма публичных женщин середины XIX в. известным русским критикам и публицистам Н.А. Добролюбову, Н.Г. Чернышевскому и другим. Основной массив сохранившихся в архивах Москвы, Петербурга и Тарту документов на русском, немецком и французском языках принадлежит перу возлюбленных Н.А. Добролюбова – петербургской публичной женщине Терезе Карловне Грюнвальд и парижанке Эмилии Телье. Также в книге представлены единичные письма других петербургских и парижских женщин, зарабатывавших на хлеб проституцией.