Французские гастроли - [127]

На что мне пришлось напомнить этой мегере, что по договору найма я имею право пользоваться роялем и проводить свои репетиции в холле. Если это тоже «громко и шумно», то я готов съехать на новое место жительства после возвращения мне задатка, уплаченного вперёд. А репетировать действительно приходится много и каждый день. Объём перевода — колоссальный, пятьдесят песен за полгода. Да ещё и литературно обработанных, и положенных на ноты. Менять музыку в угоду стилистики я не собираюсь, вот и «шлифую» слова песен с утра до вечера.

Возвращать задаток Полин не захотела, но для «компенсации расходов» за дрова и воду пришлось отдать шестьсот франков за полгода вперёд. Деньги для меня смешные, но вот вымогателей терпеть не могу. Кстати, метрики Люси нашлись и за сто франков вернулись к своей законной хозяйке. В самом начале февраля Катерина официально удочерила Люсю, в этом нам поспособствовали Лопато и Анатра, без их связей эта канитель растянулась бы на весь год, а нас уже время поджимало, так что тысячу франков для «смазки» ржавого механизма французской бюрократии отдал без звука.

Катя решила ехать с дочкой в Америку, точнее, в Канаду, это уже я так посоветовал. Мадам Бишоп вскоре встретится с богом, а что делать одинокой женщине с ребёнком и без жилья? То, что Полин откажет горничной от места, это «и к бабке не ходи». Да и оставаться под германской оккупацией? Тут и «коренным-то» жителям придётся несладко, что уж говорить об эмигрантах? А Катерина — женщина молодая, здоровая, хуторская казачка, её сельскохозяйственными работами не испугаешь.

Наоборот, даже обрадовалась, что вновь «в деревню» вернётся. В Канаде много русских и украинцев живёт, в том числе и казаков. Может, ещё и счастье своё встретит, рано она на себе крест поставила. Тем более, что денег на обзаведение даю. Сначала и брать не хотела, но настоял. Сказав, что хватит мыкаться по углам. Пусть обзаводится своим крепким хозяйством и работников нанимает. Природная смётка у неё есть, хорошее домашнее образование тоже получила, по-французски читать и писать сама выучилась, уже тут, в эмиграции. Так что пусть обустраивает свой собственный «хутор». Уверен, она с этим справится, а деньги потом Люсе на приданное сгодятся.

***

Жизнь снова вошла в размеренную колею. Студентам «продлили практику», и мюзикл «гремел» до рождественских праздников, вызывая восхищение у одних зрителей и зубовный скрежет у других. Но «громких» скандалов больше не происходило, полиция свою работу выполняла на «пятёрку». Я занимался переводом и «шлифовкой» текстов, устав от которых ездил «развеяться» в «Жернис» или в Ле Бурже, где гонял на своей «Тигре» до изнеможения.

Анатра всё-таки приобрёл ещё два Бреге-19. Самолёты начали активно списывать из воздушного флота по смешной цене, чем Артур Антонович и воспользовался, прикупив два, пусть и не новых, но технически исправных и крепких самолёта по цене одного. Пришлось дважды смотаться на военную базу и пока Анатра оформлял документы, мы с механиком принимали технику. Вначале на земле, а затем уже в воздухе. Никаких сложных элементов я не демонстрировал, но простейшие фигуры крутил.

На аэродром в Виллакубле мы приезжали втроём на Бентли, а затем вместе с Николаем Евсеевичем на бывшем бомбардировщике, прошедшем конверсию и ставшим обычным почтовым самолётом, возвращались в Ле Бурже. На «шоу» по испытанию бипланов в воздухе высыпал посмотреть весь наличный персонал расположенной там военной авиабазы. Так я познакомился с Рене Поль Фонком, французским лётчиком, вторым по результативности ассом Великой Войны и пилотом номер один во Франции. Поль Фонк оказался нормальным дядькой сорока лет, если, конечно, делать скидку на его французскую вздорность характера и некоторое насмешливое высокомерие при разговоре с «зелёным пилотом».

Чем я и воспользовался, вызвав его на учебно-тренировочный воздушный поединок. Мне уже не хватало обычного «боя с тенью». Пилотаж, как я считал, мною отработан на отлично, но вот проверить его в реальной обстановке было не с кем. Ле Бурже — сугубо мирный аэродром, а на военный мне ходу не было, и упускать такой случай было грех. Правда, чуть не помешал Анатра, который поначалу хотел мне категорически запретить такой «бой».

Всё-таки юридически мой «Фиат» — собственность его почтовой авиакомпании. Но язвительные шуточки Фонка по поводу «робости» итальянцев вообще и «неуклюжести» итальянских самолётов в частности, не по-детски зацепили ранимую душу моего «шефа» и перевесили его природную осторожность. Я получил не только благословение на «бой», но и горячее напутствие «общипать хвост этому галльскому петуху».

***

В воскресенье, четвёртого февраля тридцать четвёртого года погодка выдалась как на заказ. До этого два дня лил дождь, но сегодня солнечно и, как говорят лётчики, видимость «миллион на миллион». Немного прохладно для февраля, всего шесть градусов тепла, но мне уже жарко от волнения. В девять утра, взлетев на своей «Тигре» с аэродрома в Ле Бурже, уже через десять минут захожу на посадку в Виллакубле. С учётом облёта Парижа по дуге тут чуть меньше сорока километров. Осталось дождаться своих «секундантов». А пока есть время, пошёл «позырить», на чём будет «гоняться» Рене Поль Фонк, лучший ас «Антанты».