Французская рапсодия - [40]

– Вы плохо выглядите, – сказал ЖБМ, когда Аврора вернулась в купе.

Она пробормотала, что с ней все в порядке: наверное, просто «случился спазм».

– Спазм? – переспросил ЖБМ. Судя по всему, он не больше Авроры верил в версию спазма; впрочем, вряд ли хоть один из них сумел бы внятно объяснить, что такое этот пресловутый спазм.

– Ладно, хватит работать, – решил ЖБМ. – Отдохните. Вздремните.

Аврора запротестовала, но слишком вяло. Она придвинулась поближе к окну. ЖБМ накрыл ей плечи своим пальто, и она уснула.

Лиловые тучи над виноградниками, предвещающие на завтрашнее утро густой туман, окрасились по краям оранжевыми предзакатными бликами. Аврора уже не сомневалась, что мать сдастся. Ей не устоять перед ЖБМ. Это вопрос минут. Она перевела взгляд на двери гостиницы, куда он недавно зашел. Сейчас он уже встретился с Беранжерой. Скоро он обо всем узнает. Тайна, которую она хранила всю жизнь, рухнет за пару секунд – так на бирже обваливаются акции компаний, основанных столетие назад: стоявшие прочно как скала, они за одно утро биржевой паники обращаются в пыль. Официант принес ей кофе. Аврора высыпала в чашку сахар и медленно размешала его ложкой.

Аврора

Это случилось в Кло-де-Вужо, в легендарном бургундском замке, похожем на лайнер, плывущий сквозь океан виноградников. Именно здесь мои родители познакомились – на «капитуле» винного клуба «Рыцари Тастевена». Вторая глава истории разыгралась здесь же пятнадцать лет спустя. Забавно, что разные этапы моего существования связаны с этими самыми «капитулами», как члены братства любителей бургундского вина называют свои собрания, на которых в ходе ритуала, напоминающего масонский, принимают в клуб новичков, после чего устраивают пышный банкет на сотни приглашенных.

В первой главе моя мать познакомилась с коммерческим директором винодельни «Бушар», ответственным за сотрудничество со странами Азии, Франсуа Дельфером. Во второй я имела краткую беседу с пожилым господином – заслуженным рыцарем братства, который носил на груди, на желто-красной ленте, серебряную дегустационную чашу. Мы стояли во дворе замка, когда он жестом подозвал меня к себе.

– Мне сказали, ты дочка Беранжеры Леруа?

– Да, это я.

– А как тебя зовут?

– Аврора.

– Точно, Аврора. Аврора! – Он торжественно воздел к небесам указательный палец. – Ты – мое последнее дитя!

Я хорошо помню, как удивилась и даже пробормотала: «Простите?»

– Я доктор Лесар. Я принимал роды у твоей матери. В последний рабочий день. Назавтра я ушел на пенсию. А где твоя мать? Хотел с ней повидаться. Мы с женой частенько захаживали к вам в гостиницу – в ресторан, я имею в виду. Я и твоих деда с бабкой знал.

Я огляделась. Повсюду плотными группками стояли знатоки бургундского, между ними сновали с серебряными подносами официанты, разнося фужеры с игристым вином. Матери среди них видно не было.

– Не знаю. Она должна быть где-то здесь. Кажется, я родилась недоношенной? – спросила я, просто чтобы поддержать разговор с доктором, который по возрасту годился мне в деды.

– Ничего подобного! – возразил он. – Ты родилась точно в срок, деточка.

Он допил игристое и добавил:

– Всех детей, которых принял, запомнить невозможно, но первого и последнего я не забуду никогда.

Я собиралась что-то ему ответить, но в этот миг на лужайке зазвучали охотничьи рожки: оркестранты в средневековых нарядах заиграли старинную мелодию. Какой-то человек окликнул доктора Лесара. Он погладил меня по голове, сказал, перекрывая шум: «Передай матери, что я здесь, Аврора», – и отошел. По двору замка плыла, ширясь, торжественная музыка медных труб, которая всегда наводила меня на мысли о гибели животных. С тех пор, думая об охотниках, я всегда вспоминаю тот день.

– Я родилась раньше срока? – спросила я у матери на следующий день, когда мы с ней складывали постельное белье.

– Да, – коротко ответила Беранжера.

– На сколько раньше?

– На три недели.

– А доктор, который принимал у тебя роды, сказал, что я родилась точно в срок.

– Доктор Лесар? Где это ты с ним виделась?

– В Вужо, вчера вечером. Он сам со мной заговорил.

– Почему ты меня не позвала?

– Я тебя не нашла. А потом он куда-то ушел. Там все-таки было шестьсот человек.

– И он сказал тебе, что ты родилась в срок? – повторила мать. – Он просто забыл.

Я почувствовала, что она темнит.

– Он сказал, что прекрасно меня помнит. Я была его последним младенцем. Потом он ушел на пенсию. Он и тебя помнит. Вроде как приходил к нам в ресторан со своей женой.

Мать пожала плечами:

– Кто только к нам не приходил. Помоги мне сложить эту простыню.

Мы вернулись к работе: натянуть, ухватив с двух сторон за уголки, простыню, сойтись, сложить ее пополам, перехватить за другие уголки и опять разойтись, повторяя те же движения, пока не получится идеально ровный прямоугольник.

– Почему папа от нас ушел? – спросила я. Признаю, что это был бестактный вопрос.

– Никуда он не ушел. Мы просто решили немного пожить отдельно.

– Вы разводитесь?

Мать скривилась, показывая, что не намерена обсуждать со мной эту тему.

– Когда вы с отцом познакомились?

– Ты и так знаешь. На капитуле «Рыцарей Тастевена».

– На каком именно?