Французская Мессалина - [2]

У месье Дюмусо округлились глаза: несомненно, перед ним на коленях стояла Анна Бекю, рядом же с ней – его крестница. При ближайшем рассмотрении девочка показалась графу просто очаровательной: огромные серые глаза смотрели на него с детской доверчивостью, которую он, как порядочный человек, просто не мог обмануть.

– Анна, боже мой! Как вы оказались в Компьене?

Граф попытался поднять несчастную с колен.

– Ах, граф… Это такая долгая история. Словом, после вашего отъезда отец Мари-Жанны, Гомар, пристыженный братьями августинцами помогал нам, но недавно он ушёл в другой монастырь. Я просто в отчаянье, нам не на что жить. Денег едва хватило, чтобы добраться до города, и то благодаря братьям августинцам, которые помогли мне в трудную минуту, понимая, что Анж нас окончательно бросил.

– Да-а, – потянул граф, соображая, что же ему делать с непрошенными гостями.

Месье Дюмусо распорядился проводить женщину и крестницу в комнаты для прислуги, накормить и привести в надлежащий вид.

* * *

Через два дня Анна Бекю-Гомар прислуживала в харчевне «Весёлый гусь», что на улице Сен-Ор. Месье Дюмусо со своей стороны обещал женщине ежемесячное пособие в двенадцать франков. Это, несомненно, говорило о том, что он – добрейший человек. Свою же крестницу граф обучал грамоте, и в семь лет девочка уже умела писать, правда, с орфографическими ошибками, которые сохранились у неё на всю жизнь.

Затем, по настоянию крёстного, Мари-Жанну отправили в Сент-Орский женский монастырь, дабы она обрела хорошие манеры, чистые помыслы и обучилась рукоделию. Граф же обязывался платить монастырю за обучение девочки вплоть до её первого причастия.

Несмотря на свой зрелый возраст (графу недавно минуло пятьдесят лет), он завёл любовницу, известную в Компьене куртизанку Фредерику, которая была на двадцать пять лет моложе него. Месье Дюмусо тотчас же вспомнил про Анну Бекю-Гомар, устроив её в дом любовницы кухаркой, а заодно – шпионкой, ведь он сгорал от ревности. Анна стала докладывать графу о каждом шаге Фредерики, о чем та какое-то время и не подозревала.

Но время, и куртизанка Фредерика прозрела: несомненно, за ней шпионят в её же доме. Иначе, откуда граф Дюмусо узнавал то, что ему вовсе не следовало знать? Поразмыслив, куртизанка пришла к выводу: это протеже графа, кухарка Анна, больше некому. С тех пор как она появилась в доме, граф стал излишне осведомлённым, Фредерика и шагу не могла ступить без его ведома. Подобная ситуация угнетала тщеславную особу, хоть она и была содержанкой графа, но всё же считала, что облагодетельствовала его своей молодостью и искусной любовью. Куртизанка решила: во что бы то ни стало избавиться от Анны Бекю-Гомар, осуществление задуманного стало лишь делом времени.

* * *

Некий лавочник, вдовец, имеющий галантерейную лавку, стал захаживать к Анне. Она же, несмотря на свои двадцать семь лет, была достаточно привлекательна, и торговец не устоял перед её прелестями. Он также привязался к Мари-Жанне, которой к тому времени исполнилось девять лет. Всякий раз, когда она посещала мать, лавочник приносил девочке подарки. Мари-Жанна обожала любовника матери: то он дарил ей тесьму на платье, то заколки, то носовой платок. Мужчина же, вырастивший сыновей, всегда мечтал о дочери, которой, увы, Бог не дал. И он относился к дочери любовницы как к родной.

Однажды, на кухне, в очередной свой визит, галантерейщик решил преподнести очаровательной девочке гребень из панциря черепахи, что считалось достаточно дорогим подарком.

Мари-Жанна распустила волосы, и мужчина не устоял перед таким соблазном, дабы не собрать их и не закрепить гребнем. Что и говорить, волосы у маленькой прелестницы были необычайно хороши: густые, длинные – ниже плеч, необыкновенного золотистого цвета.

В этот момент на кухню вошла хозяйка, Фредерика, которая вообще не имела привычки там появляться. Безусловно, кто-то из завистливой прислуги доложил куртизанке.

– Ах, вот как вы проводите время в моём доме! Мало того, что этот престарелый торговец обхаживает мою кухарку, так он ещё подбирается и к её дочери! Это возмутительно! Мой дом – не бордель для малолетних шлюх!

У кухарки и галантерейщика округлились глаза от подобных незаслуженных оскорблений. Они попросту растерялись. На помощь пришла Мари-Жанна:

– Сударыня, мы не делали ничего дурного. Месье Шатене просто хотел скрепить гребнем мои волосы. Что в том дурного?

Девочка дерзко смотрела прямо на куртизанку, давая тем самым понять, что кому-кому, но не ей обвинять присутствующих в недостойном поведении.

Фредерика пришла в неописуемое бешенство:

– Ах, ты, маленькая дрянь! Думаешь, если ты свежа и хороша собой, то можешь компрометировать мой дом и мою репутацию?!

Фредерика достигла того возраста, когда куртизанка серьёзно беспокоиться о своей внешности и ненавидит молодых конкуренток. Несмотря на то, что Мари-Жанна была ещё совсем юной, нельзя было не заметить, что девочка прелестна и из неё вырастет настоящая красавица. Да, впрочем, было в кого – мать, Анна Бекю-Гомар, ещё сохранила красоту, правда, за исключением рук, которые огрубели от работы. Поэтому куртизанка лелеяла надежду избавиться как от матери, так и от дочери, которая через два-три года может стать по-настоящему опасной.