Французская мелодия, русский мотив - [53]

Так, за шутками, они всеми возможными способами старались убить время, остававшееся до отъезда.

…Вернувшись из супермаркета, Орлов позвонил в офис — хотелось побыстрее окунуться в работу, чтобы отвлечься от невеселых мыслей. Здесь ждал приятный сюрприз — его очень настойчиво искала мадам Маккреди.

«Ага, Полинка объявилась, — потирая руки от удовольствия, подумал Орлов, — значит, мы еще повоюем».

А Полина тем временем готова была разорвать несносного Орлова, который в нужный момент неизвестно куда пропал. Понимая, что ей придется долго упрашивать его и, скорее всего, просто покупать за очень высокую цену, Полина не теряла надежды на то, что он переметнется на ее сторону.

«Ну кто такая Марьяша? Девчонка, совсем зеленая девчонка, которую никто и не знает, — размышляла она. — И кто такая Полина Маккреди. Это, простите, имя. Раскрученная торговая марка, если уж на то пошло. А потом опять же личные симпатии. Орлов ведь когда-то ухаживал за мной, настойчиво ухаживал. Но мне тогда нравились совсем другие мужчины — бунтари, молодые, дерзкие, как Маккреди. Да, ничем хорошим это не кончилось. Теперь его доченька делает все возможное, чтобы меня разорить. Но тебе, моя дорогая, это сделать не удастся».

Ее размышления прервал телефонный звонок. На другом конце провода она услышала приятный баритон Орлова. «Ну, наконец-то объявился, старый козел, — подумала про себя Полина, а вслух произнесла другое. — Как же долго вы отсутствовали, Алекс. Не иначе решали дела государственной важности, а?»

Нельзя сказать, чтобы Полина раздражала его. Нет, напротив, он в душе был поклонником ее изысканности, тонкой красоты. По молодости даже мечтал о ней. Несмотря на годы, она всегда великолепно выглядела.

Но умственные способности дочери такого матерого человека, как граф Порошин, оставляли желать лучшего, постепенно интерес к ней иссяк. Орлов никак не мог понять — как у таких замечательных родителей могла родиться дочь, подобная Полине?

Оба — и граф, и графиня — отличались на редкость острым умом, чувством меры, рассудительностью, но Полину этими качествами Бог уж точно обделил. Кроме красоты и вечного желания быть всегда и во всем лучше всех, он ей ничего не дал. Ах нет, еще послал ей дочь — милую девчонку, всеобщую любимицу, абсолютно лишенную материнского тщеславия.

Похоже, сейчас ему придется вступить с ней в борьбу. Причем, судя по серьезности ее намерений исполнить завещание и притащить во Францию этих несчастных мужиков, борьба будет серьезной. Очень не хочется воевать с внучкой такого человека, как граф Порошин, — единственного человека, которого Орлов искренне уважал — но на карту поставлено «Пристанище Мавра». А это не только его безбедная старость, но еще и Анри с Фабио. Тоже не последние люди в его жизни…

Фабио с детства подавал большие надежды. Парнишке все легко давалось: с лошадьми он научился обращаться очень быстро, читать и писать стал рано, русские слова повторял за ним безошибочно. Орлов всегда говорил Анри, что сын его — Богом поцелованный. Никто не мог тогда предположить, что мальчик станет калекой. В одночасье, в один миг. Просто упав с лошади. Самой любимой лошади Анри.

Потом начались страшные дни: больницы, клиники, лучшие доктора. Но даже самые лучшие медицинские светила Франции были бессильны — мальчик навсегда оказался прикованным к инвалидной коляске. И если Анри со временем смирился с этим, то Этель не смогла справиться с бедой. Она стала часто болеть, замкнулась, из веселой улыбчивой молодой женщины превратилась в затворницу, с утра до вечера проводившую с больным сыном. Когда Фабио исполнилось 12 лет, Анри овдовел.

Глава 8

Фабио много читал сутками напролет, благо, не надо было вставать по утрам, чтобы собираться в школу. Учителя приезжали сами — Рамбаль приглашал для мальчика самых лучших и дорогих — и все они были в восторге от своего черноглазого воспитанника. Фабио особенно полюбил химию, потом увлекся фармацевтикой — мечтал изобрести такое лекарство, которое смогло бы поставить его на ноги. Однако пытливый ум паренька сыграл с ним злую шутку.

Перечитав великое множество справочников по фармакогнозии и фармакохимии, Фабио с присущей ему легкостью овладел элементарными навыкам провизора. Видаль стал для него настольной книгой. Сначала он порадовал отца неоаспирином, потом Эмилию — настойкой, помогавшей при артритах. Она стала на ночь принимать по несколько капель и до утра спала сном младенца, хотя до этого мучилась бессонницей из-за ломоты в пальцах.

Анри не мог нарадоваться па Фабио — парень не отчаивается от ощущения того, что он калека, интересуется новейшими достижениями в фармакологии, самостоятельно изучает такую сложную науку.

Как-то осенним вечером Орлов приехал к Анри порыбачить и немного отдохнуть. Вечером они, как водится, сидели в бунгало, болтали о том о сем. Орлов заметил:

— Анри, надо бы отдать на экспертизу то, что научился производить Фабио. Возможно, то, что он химичит в своей лаборатории, стоит денег. Лишние деньги никогда не помешают, а? И потом, ты ведь не становишься моложе, а парню надо будет существовать, когда… нас с тобой не станет.