Французская любовь - [5]
Он вошел — в светлом плаще и элегантных ботинках с налетом московской непогоды.
Размашисто снял плащ и швырнул его на тумбочку для телефона. Сразу прошел на кухню. Удивительным магнетизмом обладают наши кухни. Ни в одной стране мира их не выделяют, как у нас. Нигде в мире гости прямо с порога не проходят на кухню.
Она, кухня, издревле служит местом для приготовления пищи. И только. Трапезничают в столовой. Отдыхают и общаются в гостиной. Особы важные — в каминной. Ну, или в кабинете. Где захочется. Кроме спальни и кухни. Эти места — святая святых любого дома.
У нас все иначе. Где бы в квартире ни располагалась кухня, всех всегда тянет туда как магнитом. Даже если она размером с санузел. Кухня обладает фантастической способностью растягиваться до нужных размеров — в ней всегда можно разместить любое количество желающих. И дело даже не в исторической подоплеке российских граждан утолять здесь свою главную физиологическую потребность. Дело в традиционной для моих сограждан необходимости тесного душевного контактирования.
А в гостиной или, например, в каминной такого контакта, как ни старайся, достигнуть не получается. У наших граждан.
Почему иностранный гость с ходу прошел на кухню, как и все мои соотечественники, так и осталось для меня загадкой.
Итак, он уселся за стол, окинул его цепким взглядом и после вступительного «Какая красота!» принялся комментировать:
— Так, это сало? Его я не ем. А это? Колбаса? Не люблю. А это что? Что это? Капуста?
— Это не простая капуста, а морская, — задетая за живое его манкированием, парировала я. — Это водоросли. Очень полезные, между прочим. При склерозе и вообще…
Похоже, это на него подействовало.
— Ну хорошо, — кивнул он. — Цыпленка я люблю, — и подвинул блюдо к себе.
Вина при нем не было. Забыл? Не успел? Тетя рассказывала, что наша славянская привычка не приходить в гости «с пустыми руками» абсолютно не свойственна французам. Получается, что и я вполне могла бы явиться к нему без «бутылочки»… Жаль, что убедилась в этом лишь теперь.
— О, какая прелесть! — Он разлил «калгановку» по рюмкам и посмотрел свою на просвет.
Цвет ему понравился. Мы чокнулись и выпили. Он откинулся на стуле, закинул ногу на ногу и уперся плотоядным взглядом в вырез на моем свитере.
— Ты имеешь любовника? — был задан бесцеремонный вопрос.
Хорошо, что жизнь научила меня владеть собой и быстро реагировать на любые выпады.
— Да, только что ушел один… Прямо перед твоим приходом. А следующего я жду после, ближе к ночи.
Ответ его, однако, отчего-то не смутил.
— Ты была замужем?
— Была.
— Почему развелась?
Мне совершенно не хотелось обсуждать эту все еще болезненную для меня тему, о чем я ему и сообщила.
— А у тебя во время брака были любовники?
— Конечно нет! — запальчиво ответила я.
И гордо подкрепила: — Я моногамна!
— Фу, — сморщился он. — Как это скучно!
— Скучно — что? Хранить верность? А у вас это не принято?
— Конечно нет. Адюльтер — это прекрасно! Мой брак ничуть не сковывает меня в желании обладать другими женщинами. — Его глаза горели огнем.
— То же самое ты позволяешь своей жене? — ехидно спросила я.
— Я не запрещаю ей этого. Если она не будет привлекательна для других, то и меня рано или поздно перестанет волновать!
К моему счастью, зазвонил телефон.
Я вышла в коридор и сняла трубку. Звонил Женька. Мы поссорились месяца два назад, и я была уверена, что видеть его никогда больше не захочу. А услышав голос — такой далекий, но именно в эту минуту неожиданно показавшийся самым родным, — испытала смутные угрызения совести. Он справлялся обо мне, я с искренним удовольствием отвечала на его вопросы и… почти забыла о своем госте.
Устав ждать, Жерар подошел ко мне сзади и поцеловал в шею. Я отстранилась. Он поцеловал снова. Оборвав разговор с Женькой, я резко повернулась к Жерару. Он круто развернул меня назад и, не дав опомниться, умело положил свои ладони мне на грудь.
— Жерар, — воскликнула я, убирая его руки, — я так не люблю!
— Хорошо, — спокойно ответил он, — давай так, как любишь ты.
Я перевела дух и плюхнулась в кресло напротив него.
— Я люблю… когда за мной ухаживают! — выпалила как пылкая гимназистка.
Он удивленно приподнял бровь:
— А я что делаю?
Так. Пришло время разобраться в определениях.
— Что, по-твоему, означает «ухаживать»?
Полное непонимание ситуации… Но его ответ поразил еще больше:
— То, что я пришел к тебе! То, что ты мне симпатична! Что еще тебе нужно?
Если бы я умела свистеть, я бы присвистнула. И это говорит мне не соседский алкаш Вася, а образованный, рафинированный, пахнущий дорогим парфюмом мужчина?! К тому же француз!
— И ты считаешь, что мне этого достаточно?
— А чего тебе недостает?
Странно объяснять очевидное. Очень странно. Но я попытаюсь:
— Я люблю, когда мне дарят цветы.
— «Цветы…» — издевательским тоном передразнил он.
— Да, цветы. И еще когда меня приглашают в ресто…
— …раны, — закончил он за меня (снова с издевкой).
— Да. И когда не хватают с первого свидания за грудь.
И тут Жерар разозлился.
— Значит, ты — дура, — констатировал решительно и безапелляционно.
Я задохнулась от обиды:
— Почему так грубо?
Он подошел ко мне и погладил по голове:
У нее – как у всех: росла, менялась, совершала ошибки, мечтала «о большом и светлом». Влюбилась с первого взгляда, думала – на всю жизнь. Жизнь оказалась грустнее и жестче. Теперь Александра в полном одиночестве растит ребенка и почти потеряла надежду встретить того, единственного. Внезапно Судьба преподносит сюрприз: ее знакомят с Грегори, обитающем не где-нибудь, а на острове богатства и процветания – Манхэттене. Так у Александры появляется шанс кардинально изменить свою судьбу: переехать из старенькой московской коммуналки в шикарный американский особняк и влиться в ряды манхэттенской элиты.
Фрэнклин Шоу попал в автомобильную аварию и очнулся на больничной койке, не в состоянии вспомнить ни пережитую катастрофу, ни людей вокруг себя, ни детали собственной биографии. Но постепенно память возвращается и все, казалось бы, встает на свои места: он работает в семейной юридической компании, вот его жена, братья, коллеги… Но Фрэнка не покидает ощущение: что — то в его жизни пошло не так. Причем еще до происшествия на дороге. Когда память восстанавливается полностью, он оказывается перед выбором — продолжать жить, как живется, или попробовать все изменить.
Эта книга о тех, чью профессию можно отнести к числу древнейших. Хранители огня, воды и священных рощ, дворцовые стражники, часовые и сторожа — все эти фигуры присутствуют на дороге Истории. У охранников всех времен общее одно — они всегда лишь только спутники, их место — быть рядом, их роль — хранить, оберегать и защищать нечто более существенное, значительное и ценное, чем они сами. Охранники не тут и не там… Они между двух миров — между властью и народом, рядом с властью, но только у ее дверей, а дальше путь заказан.
Тайна Пермского треугольника притягивает к себе разных людей: искателей приключений, любителей всего таинственного и непознанного и просто энтузиастов. Два москвича Семён и Алексей едут в аномальную зону, где их ожидают встречи с необычным и интересными людьми. А может быть, им суждено разгадать тайну аномалии. Содержит нецензурную брань.
Шлёпик всегда был верным псом. Когда его товарищ-человек, майор Торкильдсен, умирает, Шлёпик и фру Торкильдсен остаются одни. Шлёпик оплакивает майора, утешаясь горами вкуснятины, а фру Торкильдсен – мегалитрами «драконовой воды». Прежде они относились друг к дружке с сомнением, но теперь быстро находят общий язык. И общую тему. Таковой неожиданно оказывается экспедиция Руаля Амундсена на Южный полюс, во главе которой, разумеется, стояли вовсе не люди, а отважные собаки, люди лишь присвоили себе их победу.
Новелла, написанная Алексеем Сальниковым специально для журнала «Искусство кино». Опубликована в выпуске № 11/12 2018 г.
Саманта – студентка претенциозного Университета Уоррена. Она предпочитает свое темное воображение обществу большинства людей и презирает однокурсниц – богатых и невыносимо кукольных девушек, называющих друг друга Зайками. Все меняется, когда она получает от них приглашение на вечеринку и необъяснимым образом не может отказаться. Саманта все глубже погружается в сладкий и зловещий мир Заек, и вот уже их тайны – ее тайны. «Зайка» – завораживающий и дерзкий роман о неравенстве и одиночестве, дружбе и желании, фантастической и ужасной силе воображения, о самой природе творчества.