Француженки не терпят конкурентов - [113]

Магали едва не бегом бросилась обратно на остров, каблуки ее сапог решительно воспротивились такой прыти, вынудив хозяйку перейти на быстрый шаг и сталкиваться со встречными пешеходами, которые огибали ее, не удостоив и взгляда, точно она вовсе не попадалась им на пути. Филиппу никогда не приходилось ни от кого увертываться. Люди сами перед ним расступались – таков был его вид, внушающий уважение. Постепенно Магали поняла, что единственная причина, почему парижские толпы стали, казалось, относиться к ней чуть более уважительно, заключалась в том, что теперь она обычно ходила вместе с ним. И вовсе не сама она подросла или стала заслуживать того, чтобы ей уступали дорогу.

С огромным облегчением Магали подошла к своему дому. Она взбежала по лестнице, собираясь сменить испачканные чемоданами сапоги и чуть позже спуститься, чтобы открыть кафе, но жизнь ее отныне бесповоротно изменилась, потому что противный внутренний голос упорно нашептывал ей: «Они действительно не нуждались в работе этого кафе, не нуждались в твоей помощи».

Она заставила его замолчать и решительно вставила ключ в замок. Но он застрял. Магали нахмурилась в недоумении, вынула ключ и опять попыталась вставить его.

Однако ключ не подходил к замку.

Первое потрясение, окатив тошнотворной волной, заставило Магали ухватиться за дверную ручку.

Ох. И дверная ручка не та. А над ней появился запорный штифт, которого прежде не было. Ее сердце забилось, как в ночном кошмаре. Неужели что-то произошло? Неужели тетушки решили выгнать ее?

«Нет. Приди в себя, – приказала она себе. – Успокойся. Не будь идиоткой».

Ее тетушки не могли так поступить. Может быть, Женевьева и Эша решили обновить все замки в доме и просто забыли сказать ей об этом?

Огорченная и встревоженная, желая хотя бы заглянуть в свою комнату и убедиться, что все осталось по-прежнему, она сбежала по лестницам – к тетушкам. На ее звонок в дверь тетушки не ответили.

Тогда она добежала до первого этажа, проскочила через двор и вошла в кафе, вздохнув с облегчением, когда задняя дверь открылась, пропустив ее внутрь.

– Бонжур, Магали, – с улыбкой встретила ее тетушка Эша.

– А вы что… – Магали судорожно вздохнула, не зная, как лучше спросить. – Я не знала, что вы сменили замки.

Брови Эши удивленно взлетели.

– Какие замки?

Волна паники схлынула.

– Но на моей двери новый замок.

Брови Эши озадаченно сдвинулись.

– Ты уверена? Женевьева не вызывала никаких мастеров.

– А где тетя?

– Она не сказала, но ты же ее знаешь. Наверняка она скоро вернется.

Магали с трудом перевела дух, чувствуя себя так, словно оказалась на финише после долгого бега, и ее легкие еще не успокоились. Внезапная догадка и гнев вспыхнули в ней одновременно.

Она развернулась и, выйдя из кафе, стремительно пошла вдоль по улице.

Филипп был занят работой. Оторвавшись от стола, он заметил Магали – и лицо его просияло.

– Магали! Подожди секундочку. Я сейчас… – Почти не глядя, он вытер руку о чистый участок мрамора. – Присаживайся рядом со мной.

Магали остановилась напротив него, по другую сторону стола. Гнев пульсировал в висках барабанной дробью. А он, казалось, ни о чем не догадывался, уже опять сосредоточившись на работе.

– Филипп. Я не могу попасть в свою квартиру.

С безупречной точностью разместив кристаллик fleur de sel[146], он спокойно взглянул на нее.

– Наконец-то! А то я уж думал, придется искать другого мастера. Всякий раз, когда кто-то из моих подрядчиков влюбляется, потом вечно так страдает, что не может работать. Смехотворная слабость. Я же продолжаю трудиться.

Ее сердце взволнованно екнуло, но она подавила волнение гневом.

– Ты нанял кого-то сменить замки на моей двери?

Он не только рассчитывал, что перед ним готовы распахнуться любые двери, он еще думал, что имеет право менять в них замки, запирая их от хозяев!

– Я просто поручил ему вставить замок с засовом и дверной глазок. Разве он сделал что-то не так?

Она вскипела. В очередной раз ей захотелось убить его!

– На мою дверь. Ты нанял кого-то сменить замок на моей двери, – едва слышно констатировала она.

Он улыбнулся.

– Не стоит благодарности, пустяки.

Магали запустила руку в коробку с отходами производства, куда в течение дня выбрасывались забракованные ракушки миндальных пирожных, и нашла новый повод для гнева.

– И он, конечно, выдал тебе запасной ключ? – процедила она сквозь зубы.

– Конечно, нет! – воскликнул Филипп с такой обидой, что стало ясно, как он гордился своей добродетельностью, не попросив этот самый ключ. – Хотя, если бы ты сама захотела предложить его мне… – Его соблазнительный голос умолк, он смиренно наклонил голову.

К счастью для него, она не решилась сразу запустить ему в голову кондитерским мусором.

– Мне он почему-то также не дал ключа.

На мгновение ей показалось, что он вовсе не собирается отвлекаться по таким пустякам от своих драгоценных крупинок соли. Он распределил крупинки в одном порядке, недовольно скривился, смел их, а потом начал выкладывать по-другому, в виде спиральной линии.

– Минуточку, – запоздало произнес он. – Но тогда у кого же ключи?

Она не выдержала. Брошенная Магали миндальная створка попала ему прямо в лоб. Она отскочила, и его руки с молниеносной скоростью накрыли новое творение, защищая узор из морской соли.