Француженки не терпят конкурентов - [10]

– Ах вот что! – Он вновь порывисто взял и пожал ее руку.

Потрясенная правая рука невольно сжалась от удовольствия. А левая – вяло прижалась к ноге.

– Так мы, значит, будем соседями.

Его глаза сверкнули, оживленные этой новой мыслью, быстрый пылкий взгляд опять пробежал по ее телу, и с выражением сдержанной вежливости вернулся к лицу. Но все существо Магали мгновенно откликнулось приливом неожиданной чувственности. Смутное любопытство, казалось, упорно разгоралось в ней, возбуждая самые интимные места, встрепенулись скрытые под шелком туники соски грудей, но еще острее возбуждение ощущалось в сокровенном лоне, и она с неловкостью ощутила жесткость центрального шва словно вдруг ставших ей тесными брюк. «Что, интересно, он видит, глядя на меня?»

– Надеюсь, что нет, – решительно ответила она, и сердечное тепло его глаз подернулось легкой дымкой.

– Пардон? Простите, не понял, что…

Она попросту не могла вымолвить смиренную просьбу. И с некоторым удивлением услышала собственный звонкий и невозмутимо спокойный голос:

– По-моему, вы совершили ошибку, задумав перебраться на этот остров.

Поза Филиппа осталась неизменной, но сам он вдруг весь напрягся, и мощное ощущение его силы заполнило атмосферу тесного кабинета. Доброжелательные мгновение назад глаза взглянули на нее уже совершенно по-другому: точно оценивая и отвергая столь пустяковый вызов.

Она вспыхнула от ярости.

Равнодушие. Пренебрежение. Гнев передался рукам, они зачесались, готовые сжаться в кулаки и выбить из него мнение о ее ничтожности. Костяшки пальцев Магали с силой прижались к бедрам.

– Полагаю, вы не понимаете, насколько мы там популярны. Люди со всего города… со всего мира приезжают в наше кафе. Это… особый интерес.

Как же заставить его осознать, что они исключительны в своем роде, если он сам не понимает, не чувствует этого?

– Какое очаровательное совпадение, – сухо произнес он. – Они также стремятся и в мою кондитерскую.

Он смотрел на нее с высоты своего роста, красивая грива каштановых волос мягкими локонами вилась вокруг шеи. Безупречное произношение выдавало его принадлежность к привилегированному обществу, а в отрывисто брошенных словах сквозило высокомерие.

Стараясь сохранить приемлемое благоразумие, Магали еще сильнее прижала кулачки к ногам.

– Вы совершенно правы. И именно поэтому, возможно, для всех заинтересованных лиц было бы лучше, если бы вы подыскали для себя другое местечко.

Вот так. Ей вроде бы удалось высказать вполне нейтральное предложение! Никаких угроз, никаких просьб, чтобы он не совался на остров. Искусная линия переговоров. Да, безусловно, ей чертовски не хотелось сбиться на путь смиренной просительницы.

Его брови сурово сдвинулись. Он выглядел на редкость аристократично – Его Высочество, лорд столичных кондитерских джунглей.

– Вы подразумеваете, что, по-вашему мнению, я не смогу достичь успеха на вашей улице?

Да, именно это она и подразумевала.

– По-моему, там вам придется конкурировать с нашей твердо устоявшейся клиентурой.

Острые края его зубов слегка обнажились в усмешке.

– Обычное дело.

Видимо, мысленно он мог добавить: «Как только они попробуют мои десерты, ни у кого другого не останется никаких шансов».

Она прищурилась, тупые кулаки гнева сменились острыми стрелами, нацеленными точно на нужные ей мишени.

– Если вы полагаете, что способны внедриться на остров и попытаться вывести нас из дела, то советую вам пересмотреть свое решение.

Он шумно втянул в себя воздух, словно ее совет подействовал на него крайне возбуждающе.

– Уж не угрожаете ли вы мне? – поинтересовался он с кривой улыбочкой.

И улыбочка эта говорила: «О, как славно, скромная мышка оказалась грубиянкой. Теперь мне придется слопать ее в качестве легкой закуски».

– Нет, – попыталась соврать Магали.

Она обещала тетушке Эше, что не будет угрожать. Но гены тетушки Женевьевы брали свое.

– Вы не заслуживаете даже предупреждения.

Он прищурился, но зрачки его глаз расширились. Его зубы так алчно прикусили нижнюю губу, точно он пытался оценить на вкус странную визитершу.

– И почему вы мне выносите столь строгий вердикт? – последнее слово он произнес ласковым тоном изголодавшегося стервятника. «Скромная мышка, как любезно, что вы предложили себя мне на обед в качестве нового блюда для оживления надоевшего меню».

– Мои тетушки обосновались там почти сорок лет тому назад, – заявила она с гневным упреком в голосе. – Мы были первыми.

Он склонил голову. Природа даровала ему очень красивые острые белые зубы. Судя по виду, они могли разгрызать самые крепкие орешки.

– Тогда вы проявили исключительную вежливость, нанеся дружеский визит вашему будущему соседу.

Она сердито сжала зубы. Может быть, понадобится пару раз куснуть его побольнее, чтобы выяснить, чем он может быть опасен, но она сумеет слопать его с потрохами, если решится затеять борьбу.

– Вы не можете рассчитывать на добрососедский прием. Раз вы упорствуете в желании вторгнуться на мою территорию, даже не поинтересовавшись нашим согласием, то в моей власти заставить вас пожалеть об этом.

Он сделал шаг к ней навстречу. Его глаза сверкнули, он окинул ее лицо быстрым взглядом, задержался на шее, и Магали внезапно показалась себе почти обнаженной. Хотя никак не смогла заставить себя опустить подбородок. Сейчас, в таком тесном соседстве, ему достаточно было протянуть свои большие руки, чтобы схватить ее за горло. И выражение его глаз вполне ясно свидетельствовало о таком желании.