Француженки не крадут шоколад - [78]
Но букет оказался идеальным. Кэйд не помнила, когда пила вино такого безупречного вкуса. Обстановка располагала к неспешному легкому общению. Сильван с рассеянным видом оплатил счет, похоже, не замечая или не придавая значения тому, что Кэйд может заметить момент расплаты. А после этого им уже вроде бы незачем было задерживаться в гостеприимном бистро в окружении смеющихся, довольных, сытых людей, беспечно отдыхавших за столиками, и они вновь вступили в холодную ночь. Кэйд вздрогнула от первого порыва ветра, и Сильван, улыбнувшись, натянул ей шарф на подбородок.
– Может, поймаем такси? – предложила она.
Было уже поздно, обратный путь представлялся ужасно длинным, а ее ноги гудели – расплата за то, что она ходила на высоких каблуках, подражая парижанкам. Но Кэйд не хотелось, чтобы этот чудесный вечер заканчивался.
Поблизости от бистро находилась охраняемая парковка больших, неуклюжих на вид номерных велосипедов с закрепленными над передним колесом корзинами и с парижским логотипом «Велиб». Кэйд уже видела их раньше, такие велосипеды мог взять любой желающий. Но на этой парковке спортивные сиденья велосипедов покрывали розовые латексные чехлы, а надписи на них гласили: «А что вы сделали для своей защиты?»
– По-моему, здесь побывала группа борьбы со СПИДом, – произнес Сильван, заметив ее удивленный взгляд. И кивком показал на рули, украшенные другим лозунгом. – Насколько я понимаю, к ним присоединилась еще команда, ратующая за права голодающих.
Он постоял перед велосипедами с сиденьями, зачехленными псевдопрезервативами, и спросил:
– Ты умеешь кататься на велосипеде?
Длинное пальто и сапоги Кэйд не подходили для велосипедной езды, но, подвернув полы, она укоротила его до нужной длины и умудрилась все-таки усесться на таком импровизированном мягком сиденье самого громоздкого, вероятно, велосипеда во всем мире. Розовый чехол она оставила. Если уж она начала ездить на велосипедах с презервативами, то есть шансы, что милостивый Бог пытается вразумить ее в области секса, намекая на глупую неосторожность.
– Эти драндулеты, наверное, весят более десяти килограммов!
– Чтобы никому не захотелось стащить их, – улыбнулся Сильван.
Ветер был холодный, не спасало даже то, что Кэйд зарылась носом в шерстяной шарф. Но она смеялась как девчонка, и Сильван, поглядывая на нее, тоже веселился.
Сдав велосипеды на парковку около дома Сильвана, они покинули ноябрьскую ночь и вбежали в теплый подъезд.
– О боже, какая же холодина, – стуча зубами, приговаривала Кэйд в его квартире, хотя тепло уже обволакивало продрогшее тело.
Сильван раздел ее и уложил в кровать, продолжая посмеиваться. Накинув сверху теплое одеяло, он сбросил на пол свою одежду и, присоединившись к Кэйд под одеялом, жарко обнимал до тех пор, пока она не перестала дрожать и не начала блаженствовать в его объятиях.
«Он наверняка знал, как достичь оптимальной температуры», – подумала Кэйд, когда уже засыпала, пристроившись к его плечу.
Глава 25
– У меня есть хорошие и плохие новости, – сказал Сильван на следующее утро.
Ее сердце екнуло. Она понимала, что он может заявить ей о том, что лишь развлекался с ней. Что для его страстной натуры просто мало любовных игр с одной женщиной.
– И какая же плохая?
– Может, я просто сообщу тебе эти новости, а ты сама решишь, какая из них покажется тебе отчасти ужасной, а какая отчасти забавной.
Кэйд молча взяла йогурт. Любимый, чуть сладковатый йогурт. Впервые за десять дней она попыталась съесть здоровый завтрак, и Сильван выбрал этот момент, чтобы обрушить на нее противоречивые новости. Вопиющая несправедливость!
– Мы приглашены на вечеринку по случаю дня рождения.
– К кому? И что означает «мы»?
Он выразительно поджал губы.
– Ладно, меня пригласили на вечеринку. Обычно я хожу в гости с подругой. Составишь мне компанию?
Она не часто ходила на свидания. А если и ходила, то очень давно. Это звучало как приглашение на свидание. Нет, скорее это похоже на представление подруги друзьям.
Во Франции такого рода приглашения в порядке вещей?
– А чья вечеринка?
– Моего кузена Тьерри, ему стукнуло полвека.
О, ее представят семье в качестве… подруги?!. Кэйд чувствовала себя так, словно вела машину по извилистой дороге и вдруг обнаружила: земля ушла из-под ног, и ее уже несет по штормовому морю на утлом суденышке.
Она очень не любила бывать на семейных встречах. Старательно избегала их, поскольку ее ужасала атмосфера алчности на традиционных семейных сборищах. Кэйд вообще избегала любых знакомств – как назначенных свиданий, даже любовных, так и дружеских или семейных компаний. Закончив колледж, она дала себе обещание не обременять свою жизнь подобными пустяками. До тех пор, пока… Конечно, сейчас ситуация в корне изменилась.
– А кто там будет?
– Оh, tout le monde[142].
– То есть?
– Ну, все родственники. Друзья. Полвека все-таки он отшагал.
– А твоя мать приедет из Прованса?
– Это же его пятидесятый день рождения.
– Значит, приедет… – Словно защищаясь от чего-то, Кэйд обхватила себя руками. – А ей известно обо мне?
– О тебе уже известно всем и каждому. Моя мать настроила оповещения «Гугла» на мое имя. Если тебе не хотелось никакой известности, то следовало дважды подумать, прежде чем тайно вламываться в чью-то фирму и пытаться стащить там шоколадные конфеты.
