Француженка по соседству - [91]

– Довольно намеков. Если тебе есть что сказать, не юли, а говори напрямик, – цедит она сквозь зубы,

– Мне казалось, я уже сказала. – Я делаю глоток вина. Это «Совиньон блан», совсем не то, какое выбрала бы я сама. После него во рту остается неприятный привкус, явно не способствующий моим симпатиям. – Думаю, Даррен Лукас стоял у тебя на пути, и ты нашла способ устранить его. А теперь тебе нужно извлечь из этого максимальную выгоду, что, в свою очередь, означает: этому расследованию нужно положить конец.

Каро берет в руки бокал и, медленно повращав его содержимое, снова в упор смотрит на меня жадными, горящими глазами. В ее взгляде сквозит отчаяние.

– Я бы не советовала тебе разбрасываться обвинениями, которые ты не можешь доказать.

– Ты права. – Я убираю руку прежде, чем та скользнет в мой карман – потом, – и вместо этого тоже делаю глоток вина. – Да, я не могу этого доказать. Ладно, вернемся к нашему разговору. Ты пришла сюда просить меня о том, чтобы я взвалила всю вину на Тео.

Ее бокал на миг застывает на полпути к губам.

– Ты разговаривала с Алиной.

– Да, – подтверждаю я. Каро в очередной раз поражает меня своей догадливостью. Ее быстрый, изворотливый ум моментально все вычислил.

– В таком случае я не стану ничего отрицать. Я действительно пришла сюда, чтобы просить тебя взвалить всю вину на Тео. – Она пожимает плечами: – Собственно говоря, почему нет? Твоя фирма едва держится на плаву, а все из-за…

– С моей фирмой все в порядке.

– Неужели? – Каро недоверчиво выгибает бровь. В ней как будто что-то изменилось. Моя лобовая атака поначалу выбила ее из колеи, но теперь она вновь собрала себя в кулак. Я замечаю в ней некое напряжение, почти вибрацию, дрожь предвкушения. Ее глаза – лишь верхушка айсберга. Что же я пропустила? – А что, если «Хафт и Вейл» откажется от твоих услуг? Более того, я не удивлюсь, если «Стоклиз» последуют их примеру…

Ага, так вот что я упустила… Интересно, как давно Каро планировала этот удар? Похоже, она привыкла воспринимать жизнь как партию в шахматы: двигать по доске фигуры и, в случае чего, защищать свою позицию. Впрочем, не удивлюсь, если никакого изначального плана у нее не было; она просто хватается за возможность, когда та открывается ей. Я смотрю на нее, ожидая, когда меня охватит паника или отчаяние, но ничего не чувствую. Лишь твердый, холодный страх, неумолимо подталкивающий меня вперед. А потом откуда ни возьмись волной накатывается усталость. Страшная, сокрушающая усталость. Ноги не держат меня. Я вытаскиваю табурет и тяжело опускаюсь на него.

– У меня есть контракт…

– Там есть пункт, допускающий его расторжение по причине репутационного риска, – заявляет Каро. – Пунктик, конечно, спорный, но у тебя кончатся деньги еще до того, как ты попытаешься обжаловать наше решение в суде.

Она права, но признания своей правоты от меня не дождется. И я молчу. Каро же пристально смотрит на меня, затем позволяет себе ехидную улыбочку:

– В общем, да. Именно это я и хотела сказать – вали все на Тео.

– Нет! – наотрез отказываюсь я. Еще до моего озарения в ванной комнате я сказала бы то же самое. Будь здесь Том, он страшно разозлился бы на меня. Начал бы призывать меня отгрести назад, подумать о себе, о моей фирме… но нет. Я хочу быть выше этого. Я должна быть выше этого. По крайней мере, в глазах Тома я должна быть той Кейт, какая мне больше всего нравится. И я не позволю ему стать тем Томом, которого спустя некоторое время он сам будет по ночам стыдиться. Даже ради меня.

– Нет, – повторяю я.

– Нет, – задумчиво повторяет Каро и пожимает плечами. В вырезе джемпера видно, как движется кожа на ее костлявой грудине. Ни жиринки. У нее нет времени на излишества. – Я так и думала, что ты это скажешь. Хотя, если честно, мне не понятно почему. В конце концов, ведь это мог быть Тео, разве не так? В смысле, откуда нам знать?

– Откуда нам знать? – едва слышным шепотом вторю я. Мои веки слипаются. Мне стоит неимоверных усилий не закрыть глаза. Теперь моя очередь сделать ход. Именно этого я и ждала. Но даже когда меня посещает эта мысль, я понимаю: увы, слишком поздно. Мне трудно заставить себя произнести то, что я хочу сказать, не говоря уже о том, чтобы выстроить слова в логичный, убедительный аргумент. Что-то не так, со мной явно что-то не так, но у меня нет сил, чтобы понять, что именно…

– Кейт? Кто прислал тебе эти цветы, Кейт? – Ее голос звучит слишком громко, я заставляю себя приоткрыть веки. Похоже, она уже не в первый раз задает мне этот вопрос.

– Цветы? – глупо переспрашиваю, еле ворочая распухшим языком, и смотрю на Северин. Увы, похоже, помощи от нее ждать не приходится. Тогда я смотрю на свой бокал. Он почти пуст, но вряд ли всего один бокал вина заставил бы заплетаться мой язык. Голова такая тяжелая, что мне хочется положить ее на стол. Вместо этого я подпираю подбородок ладонями. Наверное, я все же заболеваю. Иначе чем объяснить эту странную сонливость…

– Посмотри на себя, – хладнокровно говорит Каро, решительно ставит свой бокал на стол и отодвигает табурет. – Ты всегда считала себя такой умной, не так ли, Кейт? Признайся, что да. Умница Кейт, которая всегда пыталась доказать окружающим, что она выше, лучше нас всех, потому что ходила в