Француженка по соседству - [90]
Каро начинает с пустой, светской беседы – в основном разговор вращается вокруг кандидатов, которых мы пытаемся перетянуть в «Хафт и Вейл», но все равно это пустой светский разговор. Мы потягиваем вино и ходим вокруг друг друга словесными кругами. Так проходит минут пять. Даже десять. Мне непонятно, почему она тянет время. Мне стоит немалых усилий держать мою руку как можно дальше от темных, уютных секретов в моем кармане.
– Готова поспорить, тебе наверняка не дает покоя вопрос, что заставило меня неожиданно явиться к тебе под дверь, – говорит Каро с легкой усмешкой, усаживаясь на один из моих высоких табуретов. Наконец-то, думаю я. Моя рука незаметно скользит в карман, а затем столь же незаметно – обратно. Сама я при этом остаюсь стоять, прислонившись спиной к кухонному столу.
– Да.
– Это не столько имеет отношение к процессу отбора партнеров…
– Неужели?
– Вернее, имеет, но… дело в том, что у меня на работе стало известно про расследование… народ в курсе слухов, которые о нем ходят. Вернее, о тебе. Кто-то даже напрямую спросил у Гордона, и тот обмолвился, что я там тоже была… – По ее лицу мелькает тень раздражения. – Как бы там ни было… Кое-кто уже начал думать, что это слишком, что, если это будет меня отвлекать, мне будет крайне сложно с блеском пройти этот важный для меня период. – Каро закатывает глаза. – Но ведь это курам на смех. Я целиком и полностью сосредоточена на партнерстве. Однако с такими вещами очень трудно бороться. – На ее скулах проступают красные пятна. Она шумно выдыхает и затем, не осмеливаясь посмотреть мне в глаза, нехотя признается: – Меня хотят вычеркнуть из списка. Придержать мою кандидатуру до следующего года.
Я на миг лишаюсь дара речи. Хотя, если честно, есть в этом некая приятная, хотя и злобная, ирония. Если Каро действительно распускала обо мне слухи, то, похоже, она подорвалась на собственной мине. Несмотря на холодную сталь во мне, я предпочла бы ошибаться. Мне хочется, чтобы внутренние слои Каро были лучше, чем этот твердый, жестокий поверхностный слой. Я пытаюсь подобрать нейтральные слова:
– Понятно. Учитывая проблемы, с которыми, как я слышала, столкнулся Даррен Лукас, ты думала, что путь для тебя открыт…
– Именно, – тотчас соглашается Каро. – Это мой год. Мой. – Наконец она смотрит мне в глаза. Я поражена. Я не ожидала увидеть в ее взгляде столько отчаяния. Оно такое же сильное, как и холодный ужас где-то в глубине моего живота. – Меня не могут отодвинуть, – говорит она с тихой яростью в голосе. – Это мой год.
Ее слова тверды, весомы и окончательны. Я пару секунд беспомощно смотрю на нее, затем предпринимаю еще одну, обреченную на провал попытку.
– Каро, я знаю, что тебе неприятно это слышать, но ведь есть и другие юридические фирмы…
– Нет, – отрезает она. Для Каро существует лишь «Хафт и Вейл»: или партнерство, или ничего. За эти годы я насмотрелась на честолюбивых кандидатов. Всех их роднит эта непоколебимая целеустремленность, но в Каро она доведена до крайности. Она сидит передо мной, опустив голову. Я ловлю себя на том, что смотрю на нее в упор и, потягивая вино, пытаюсь разгадать ее мысли. Затем качаю головой и напоминаю себе, что у меня тоже есть план. И решать проблемы партнерства Каро в него не входит.
– Ты все еще общаешься с Марком Джефферсом? – как бы невзначай спрашиваю я, прерывая молчание.
Каро тотчас поднимает голову.
– Нет, – осторожно отвечает она. Но мне даже малой доли секунды достаточно, чтобы убедиться: я не ошиблась. Это она. Чтобы скрыть досаду, делаю глоток вина. – А почему ты спрашиваешь? – интересуется Каро с легким любопытством.
– Последнее время он только и делал, что распускал слухи по поводу этого расследования. В частности, о том, что некую Кейт Ченнинг вот-вот арестуют, – спокойно говорю я. – Даже мои перспективные клиенты интересовались у меня, правда ли это.
– Марк – мой старый знакомый, – глазом не моргнув, отвечает Каро. – Да, он жуткий болтун и сплетник, но я могу поговорить с ним, чтобы он не слишком чесал языком.
– Мне почему-то кажется, что ты уже говорила с ним. – Каро в упор смотрит на меня. Я замечаю в ее глазах лихорадочный блеск, как будто у нее температура, однако лицо ее остается каменным. – Он знал мое имя, хотя оно ни разу не упоминалось в газетах.
– Да это курам на смех! – возмущенно восклицает Каро. Надо отдать ей должное: она прекрасная актриса, и какая-то часть меня готова по достоинству оценить ее игру. – Какая лично мне от этого выгода?
Хороший вопрос. Я тоже не прочь это знать. Оставив ее вопрос без ответа, продолжаю:
– А теперь еще эта ситуация с Дарреном Лукасом… Да, он мощный соперник, но теперь и его имя запятнано. Причем благодаря твоим стараниям, и именно тогда, когда его карьера должна была пойти в гору. Просто удивительно, как все складывается в твою пользу…
Каро щурит глаза и поджимает губы – от них остается едва заметная тонкая линия.
– Довольно намеков. Если тебе есть что сказать, не юли, а говори напрямик, – цедит она сквозь зубы,
