Француженка по соседству - [44]

– Я понимаю, тебе тяжело видеть Себа…

– Неправда.

– Только не надо. Я видел твое лицо, когда он поцеловал Алину. Свою жену, Кейт. Господи, прошло десять лет! Она поцеловал свою жену; ты же, черт побери, вышла из зала…

– Дело не в этом… – начинаю я, однако он еще не выпустил пар. Но в любом случае что мне на это возразить?

Вообще-то вчера вечером я поняла, что с Себом у меня все кончено. А из зала вышла потому, что передо мной на столе появился череп Северин. Я регулярно ее вижу. Я бы спросила у нее, кто ее убил, да только она все время молчит.

– Да на тебе лица не было, когда ты его увидела. Так что не пытайся убедить меня, будто Себ тебе безразличен. Но когда в следующий раз тебе захочется с кем-то трахнуться, имей совесть и попытайся снять кого-то еще, а не меня.

Том умолкает и, тяжело дыша, впивается в меня своими голубыми глазами. В этот момент я вижу себя такой, какой видит меня он, и это настолько резко отличается от той картины, которую я себе представляла, что у меня перехватывает дыхание. Это так больно, что я пошатываюсь.

– Понятно, – слышу я собственный голос.

Больше мне сказать нечего. И неважно, что я больше не люблю Себа, неважно, что то коридорное воспоминание мне дорого. Гораздо важнее, что думает Том, и теперь, когда мне известно его мнение, я не могу посмотреть ему в глаза. Поворачиваюсь, беру со стула в углу свои туфли, сумку и пальто и, не встретив на пути никакого сопротивления, проталкиваюсь мимо него в коридор, тот самый коридор… Неужели моя память и впрямь запечатлела ту интимную темноту, ту нежность и страсть, в то время как память Тома хранит нечто совершенно иное? И действительно ли это Том? Прежде чем выйти вон, я оборачиваюсь, чтобы это проверить. Он по-прежнему стоит в дверях спальни, но лицо его в тени, и мне оно не видно. Так что я не знаю, кто передо мной.

Обида никуда не делась, равно как и унижение. Однако мое ощущение несправедливости раздувает угольки гнева.

– Итак… – нарочито медленно произношу я. Слышу собственный голос и не узнаю его. Он высокий и пронзительный. – В твоих глазах я отчаявшаяся, одинокая старая дева, которая готова отдаться первому встречному, лишь бы только забыть Себа? – Том взмахивает рукой, однако я гну свою линию: – Между прочим, прошлой ночью нас было двое. И какова твоя отмазка?

– Кейт! – Он делает шаг мне навстречу, но я не дожидаюсь его ответа. Если честно, до меня только что дошло: обвинение, которое он швырнул мне в лицо, больше подходит ему самому. Я заменила ему Лару.

Резко хлопнув за собой дверью, я спускаюсь по протертому ковру к передней двери. Останавливаюсь лишь на нижней площадке, чтобы надеть туфли. Вообще-то прошлой ночью на мне были колготки, вспоминаю я. Не иначе как они остались валяться где-то в квартире Тома. Неужели это он раздел меня и уложил в кровать? Меня, жалкую одинокую тёлку, которую к тому же безумно развезло? Я открываю дверь и выхожу на улицу. На мое счастье, тотчас замечаю такси. Взмахиваю рукой, и оно останавливается.

– Куда едем, красавица? – спрашивает водитель.

И правда, куда? Я смотрю на часы. Голова раскалывается от похмелья, меня как будто вываляли в грязи, но нет времени ехать домой, чтобы принять душ, ибо у меня назначена встреча с адвокатом. Я называю водителю адрес моего офиса. Я почти готова к тому, что Северин нагло усядется вместе со мной в такси. Но, как ни странно, всю поездку я пребываю в гордом одиночестве, сжимая зубы и из последних сил сопротивляясь приливной волне обиды, которая уже подобралась к моему горлу и грозит утащить меня в свою пучину.

В офисе я первым делом направляюсь в туалет, где сажусь на унитаз в тесной кабинке и беззвучно рыдаю в ладони. Я понимаю, что потакаю собственной слабости, однако мне нужно выплакаться. При этом я не могу толком объяснить самой себе, почему плачу, разве что это во мне говорит уязвленная гордость. Но те сладкие, волнующие мгновения в коридоре… Я никогда не думала о Томе в таком ключе. Он был бойфрендом Лары, Лара была его подружкой, и в любом случае между нами всегда незримо стоял Себ. С другой стороны, я уже давно не люблю Себа, да и любила ли я его вообще? Меня начинают терзать сомнения, что Себ, каким я его помню, вообще существовал. Такое впечатление, что все, кого я знаю, не такие, как раньше. У меня из головы не выходят слова Тома: когда в следующий раз тебе захочется с кем-то трахнуться… Все стали другими, и, по всей видимости, и я тоже.

Раздается легкий стук в дверь.

– Кейт! – обращается ко мне из-за двери голос Джулии. – Вам пора на вашу следующую встречу.

– Спасибо. Я сейчас.

Сморкаюсь в кусок туалетной бумаги, вытираю глаза и смотрю на свое отражение в зеркале. Сочетание похмелья и рева явно не на пользу моей коже. Ополаскиваю лицо холодной водой, но, похоже, эта процедура совершенно бесполезна.

Улыбайся во весь рот, говорю я себе и заставляю губы растянуться в улыбке. Но затем вижу поверх своего отражения череп Северин, и меня едва не начинает тошнить.

Когда я спустя пару минут выхожу из туалета, Джулия окидывает меня с ног до головы испуганным взглядом. Впрочем, ей хватает такта воздержаться от комментариев. Слава богу, Пола пока нет, и сегодня мне все равно, хорошо это или плохо. Лишь по пути к адвокату до меня доходит: вся эта эмоциональная драма так увлекла меня, что я совершенно забыла о том, что вчера мне весь вечер не давал покоя вопрос, имеют ли Каро и Себ какое-то отношение к смерти молодой француженки десять лет назад.