Француженка по соседству - [31]

Я недовольно морщусь.

– Да, она явно увлечена им, – говорю я так, как будто в этом есть моя вина. Похоже, этот вопрос не давал ему спать всю ночь.

– Ну, это видно с первого взгляда. – Его голос начисто лишен эмоций. Отправив в рот очередной кусок омлета, он задумчиво его жует, уставившись куда-то в пространство. – Это далеко не идеально.

Не идеально. Какая, однако, странная, флегматичная фраза, когда у тебя разбито сердце…

– Пожалуй. Причем по всем фронтам, – говорю я и кладу вилку. Не могу ни есть, ни ждать. Поворачиваюсь на табурете и смотрю на его профиль. – На что ты намекал вчера вечером?

Он поворачивает голову и, слегка наклонив ее, задумчиво на меня смотрит. Затем кладет вилку и нож. Впрочем, его тарелка уже пуста. Огромный омлет съеден в один присест. Том прекрасно понимает, что я имею в виду, и, надо отдать ему должное, не пытается изобразить недоумение.

– Северин была девушка привлекательная, – осторожно произносит он. Я киваю. Кстати, где она? Ей наверняка было бы интересно послушать наш разговор. – Похоже, Модан отказывается верить, что никто из нас с ней не спал. Поэтому он играет в игру под названием «что, если». Что, если… что, если Том спал c Северин? Но это крайне маловероятно, так как всем известно, что в ту неделю я был с Ларой. Модан же явно считает, что Лары для одного мужчины более чем достаточно. – Голос Тома полон иронии. Затем он умолкает. Мне непонятно, то ли он вспоминает прошлое, то ли смотрит в будущее. В любом случае это явно что-то не слишком радостное. – Но что, если с Северин спал Себ? Это уже делает ситуацию гораздо интереснее.

Он снова умолкает и в упор смотрит на меня. Вопрос, который я сейчас задам – и мы оба это знаем, – буквально повис между нами. Можно протянуть руку и потрогать его.

– Я хочу это знать, – тихо говорю я.

Том отворачивается и проводит рукой по волосам, затем снова пристально смотрит на меня.

– Тебе действительно хочется это знать? – В его голосе слышатся резкие нотки. – После стольких лет? С той недели во Франции минуло десять лет – десять лет плюс свадебные торжества…

– Я хочу знать, считали ли меня круглой дурой. – Мой голос звенит обидой. Мое терпение на исходе. – Я хочу знать, что происходило у меня перед носом, о чем прекрасно знали мои друзья, но ничего мне не сказали.

– То есть все дело в гордости.

– Да. Или нет. Не знаю. Скажи, он трахал ее?

– Да, – просто отвечает Том.

Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но не знаю что. И закрываю рот. Гордость, думаю я. В этом Том совершенно прав. Моя гордость задета, причем весьма болезненно. И тут наконец появляется Северин. Она смотрит на меня с другого конца кухни, и мои пальцы невольно сгибаются, готовые содрать кожу с этих гладких щек. Это желание такое сильное, что я ужасаюсь самой себе. Бедная девушка давно мертва. Как можно ей теперь завидовать? Северин смотрит на меня. Интересно, она знает, о чем я думаю? Затем она равнодушно отводит взгляд в сторону, как будто мое мнение ей не интересно. Том, нахмурив лоб, также смотрит на меня. Я начинаю соскальзывать с табурета.

– Нет, – строго говорит он и хватает меня за руку. – Даже не вздумай сбежать. Ты хотела знать. Значит, сядь и выслушай все до конца, вместо того чтобы строить в голове разные безумные сценарии. – Он в упор смотрит на меня. – Кейт, пойми, это не какая-то там теория заговоров. Никто не шептался за твоей спиной. Это было всего лишь раз. Только в последнюю ночь. Об этом вряд ли кто знает. Даже Себ и тот не в курсе, что я об этом знаю.

Я пытаюсь переварить сказанное, одновременно подавляя порыв к бегству. В последнюю ночь.

– То есть после ссоры, – говорю я. Том кивает. Его пальцы отпускают мою руку. Теперь он ее гладит – от плеча к локтю и обратно, в попытке успокоить меня. В последнюю ночь, после ссоры… – Ты сказал, что об этом вряд ли кто знает. Кто еще?

– Точно утверждать не могу, – неуверенно отвечает он. – Может быть… Каро.

– Каро. Разумеется. Кто, как не она. – Из всех, кто там был, это могла знать только она. Я готова спорить на что угодно: Каро была страшно рада разжиться этим секретом, чтобы в нужный момент воспользоваться им с максимальной для себя выгодой. Представляю, какое чувство собственного превосходства он ей дарил. Мои руки невольно сжимаются в кулаки. Я заставляю себя сделать глубокий вдох и разжимаю их. – А как ты об этом узнал?

– Я их видел, – признается Том. – Точно не знаю, но думаю, что Каро тоже. По крайней мере, она быстро сообразила, что к чему.

Мне видно, что он следит за моей реакцией, пытаясь понять, стоит ли сообщать мне подробности. Впрочем, похоже, идти на попятную Том не намерен. Он отпускает мою руку и снова ерошит себе волосы. Мне почему-то кажется, что он предпочел бы ничего не видеть. Кстати, а что, собственно, видел Том? Я готовлюсь к худшему. Эта ядовитая мысль постепенно разъедает мне мозг. Вскоре я уже не вижу ничего, кроме Себа и Северин, слившихся в объятьях в разных ракурсах, искусно подсвеченных на голливудский манер. Вдруг на меня совершенно неожиданно сваливается внушительная доза прагматизма. Последний вечер нашего отдыха во Франции, тот полный событий вечер… По логике вещей, это могло произойти только после той пресловутой ссоры. Правда, к тому моменту Себ был уже так пьян, что, если хорошенько призадуматься, просто удивительно, как ему это вообще удалось. Я почти уверена: в ту ночь никакой «голливудской подсветки» не было. И все же…