Франциск Ассизский - [107]
Живопись, литература, музыка… через эти нематериальные врата, а вовсе не через тяжелые двери соборов, выходил Франциск на встречи с людьми последующих поколений. Впрочем, не стоит ограничивать его влияние на мир одним лишь искусством. Многие знаковые персоны эпохи Возрождения, прославившиеся в областях, далеких от искусства, на поверку оказываются либо францисканцами, либо сочувствующими их идеям. Например, человек, которого считают европейским изобретателем пороха, Бертольд Шварц[121], принадлежал к францисканскому ордену. Биография монаха Шварца известна не очень хорошо, но это не помешало ему время от времени появляться в литературных произведениях, сильно не совпадающих по времени создания с годами его жизни. Александр Сергеевич Пушкин вывел брата Бертольда в своих «Сценах из рыцарских времен», где францисканец предстает в виде искателя «перпетуум мобиле», брата Бертольда. Дважды упоминается Бертольд Шварц в творчестве швейцарского писателя Фридриха Дюрренматта, в «Поэме конца» Марины Цветаевой и в рассказе Владимира Набокова «Ultima Thule». Даже легендарный персонаж — Остап Бендер из «Двенадцати стульев» Ильфа и Петрова в шутку называет именем этого францисканца общежитие советских студентов-химиков.
Следует упомянуть здесь и известного францисканского ученого — «удивительного доктора» Роджера Бэкона. Будучи профессором богословия в Оксфорде, он занимался также естественными науками, в частности, в оптике разработал новые теории об увеличительных стеклах, преломлении лучей и перспективе.
А Христофор Колумб? Есть косвенные сведения о членстве его в ордене терциариев, правда, официальная историческая критика считает эту информацию не больше чем легендой. Но ведь легенда не вырастает на пустом месте. Известно, что великий мореплаватель зачитывался трудами ученых францисканцев, находя в них стимул и вдохновение для своих путешествий. И первую поддержку своих идей он нашел у францисканского гвардиана в Рапиде и последнее прибежище во францисканском монастыре города Вальядолида.
«Если Франциск не является лицом, официально «прославленным» Русской православной церковью, то он вне всякого сомнения — один из неофициальных небесных заступников русской литературы» — эти слова Сергея Аверинцева хорошо выражают восприятие нашего героя на российской почве.
Несмотря на сложные отношения между католичеством и православием, многие православные мыслители, в том числе отец Сергий Булгаков, относились к нему с симпатией, сравнивая с Серафимом Саровским. Близко русскому менталитету оказалось и «юродство» Франциска, и его искреннее сострадательное отношение ко всему живому. Отзвуки францисканства слышны в толстовском «непротивлении злу», и это нельзя назвать совпадением, ведь Лев Николаевич Толстой лично содействовал изданию русского перевода книги о Франциске пера Пьера Сабатье. И у Достоевского, при отсутствии явных симпатий к Западной церкви, угадываются францисканские мотивы. Старец Зосима, «идиот» Мышкин, свободные от материальных уз «бедные люди»…
С наступлением Серебряного века фигура Франциска стала одним из очень значимых культурных кодов целого поколения. Александр Блок, Максимилиан Волошин, Вячеслав Иванов, Борис Пастернак — каждый из поэтов раскрывал многогранную личность святого по-своему. Кульминацией стал философский роман о Франциске Дмитрия Мережковского, причем в наследии поэта есть еще и крупное поэтическое произведение на ту же тему.
Высоко ценил Франциска и русский религиозный философ Николай Бердяев. Он посетил Ассизи зимой 1910/11 года, изучал жизнь нашего героя и назвал ее «величайшим фактом христианской истории после жизни самого Иисуса Христа». Другой известный представитель русской философской школы, Семен Людвигович Франк сказал о нем: «На высочайшей ступени духовного развития — как, например, в религиозной жизни такого гения, как Франциск Ассизский — не только волки, птицы и рыбы, но даже солнце, ветер, даже смерть и собственное тело становятся «братьями» и «сестрами», переживаются как некие «ты».
А сколько поэтов Серебряного века вдохновлялись образом Франциска! Нежно-изысканный Михаил Кузмин:
Суровый Вячеслав Иванов:
Максимилиан Волошин, сам, словно Франциск, прославившийся миротворчеством в годы Гражданской войны:
Дмитрий Мережковский, написавший о святом из Ассизи целую поэму, а кроме того — биографический роман. Писали о нем и многие другие поэты.
После прихода к власти большевиков Франциска в России незамедлительно предали забвению — вместе с другими религиозными деятелями. Разговор о Франциске на русском языке отныне мог продолжаться только в эмиграции. Например в творчестве поэта Анатолия Гейнцельмана или другого литературного деятеля русского зарубежья, Юрия Иваска.
«Метро 2033» Дмитрия Глуховского – культовый фантастический роман, самая обсуждаемая российская книга последних лет. Тираж – полмиллиона, переводы на десятки языков плюс грандиозная компьютерная игра! Эта постапокалиптическая история вдохновила целую плеяду современных писателей, и теперь они вместе создают «Вселенную Метро 2033», серию книг по мотивам знаменитого романа. Герои этих новых историй наконец-то выйдут за пределы Московского метро. Их приключения на поверхности Земли, почти уничтоженной ядерной войной, превосходят все ожидания.
Что мы знаем о нем? Фразу «короче, Склифосовский»? «Склиф», от которого никто не застрахован, но который в тяжелой ситуации может стать символом надежды? Сериал «Склифосовский», не имеющий к нему никакого отношения, как, впрочем, и тот самый Институт скорой помощи? Кажется, будто за нарицательным именем не стоит ничего значимого, вроде болезни Альцгеймера, синдрома Дауна или отека Квинке. Но если копнуть глубже, выяснится, что этот скромный человек повлиял на всю систему российского здравоохранения, попутно оказав заметную поддержку феминизма в России.
Для студента Дениса Вербицкого бабушка – единственный родной человек. Пытаясь найти деньги на ее лечение, он оказывается замешан в наркобизнесе и вынужден бежать. Он находит работу рядом с Зоной, однако новый начальник узнает о криминальном эпизоде в его биографии и начинает шантажировать. Чтобы не попасть в тюрьму, Денис должен отправиться в Зону на поиски маленького сына директора. Студент соглашается, умолчав о том, что сам мечтает попасть на аномальную территорию: там можно найти «доппель эппл» – дорогой и редкий артефакт, который может стать лекарством для бабушки.
Игнатий де Лойола (дон Иньиго Лопес де Рикардо Лойола, 1491—1556) — один из наиболее значимых персонажей в истории западного христианства, основатель ордена иезуитов (Общества Иисуса) — самого известного в России католического монашеского ордена. По легенде, именно Лойола послужил прообразом Дон Кихота в одноимённом романе Сервантеса.Лойола прошёл сложный и противоречивый жизненный путь: от королевского пажа, любителя красавиц, роскоши и рыцарских романов до сурового аскета, носящего под лохмотьями тяжёлые вериги и собирающего в подземельях Монмартра единомышленников, готовых пойти за ним на край света.
Петр Петрович Кащенко (1858–1920) прославился как руководитель нескольких психиатрических больниц — в Нижнем Новгороде, Санкт-Петербурге и Москве. Последняя из них, самая известная, сегодня уже не носит имя Кащенко, но оно прочно вошло в массовое сознание и даже в фольклор, став символом «карательной психиатрии». Это в высшей степени несправедливо: ведь Петр Петрович всю жизнь боролся за гуманное отношение к пациентам, за их возвращение к нормальной жизни при помощи не только лекарств, но и общения, физического труда, а также музыки — второй после медицины любви доктора Кащенко.
Жизнь великого композитора, называемого еще в XVIII веке святым от музыки, небогата событиями. Вопреки этому, Баху удавалось неоднократно ставить в тупик своих биографов. Некоторые его поступки кажутся удивительно нелогичными. И сам он — такой простой и обыденный, аккуратно ведущий домашнюю бухгалтерию и воспитывающий многочисленных детей — будто ускользает от понимания. Почему именно ему открылись недосягаемые высоты и глубины? Что служило Мастеру камертоном, по которому он выстраивал свои шедевры?Эта книга написана не для профессиональных музыкантов и уж точно — не для баховедов.
В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.