Фракталы городской культуры - [52]

Носители становятся все более разнообразными и изощренными: картину художника можно увидеть на лотерейном билете, магнитной карточке, в заставках метеовыпуска на телеканале, на строительном заборе, на газоне, на железнодорожной насыпи и даже на торте. Поэтические строки можно прочесть на стене интернет-кафе[177] или на потолке вестибюля станции метрополитена[178].

Московский метрополитен вообще представляет в культуре особый «микс» классики и повседневности, в котором в единую «экспозицию» собраны оригиналы (например, мозаичные картины А. Дейнеки) и рекламно-иронические репродукции (например, роденовский «Мыслитель», встроенный на плакате в интерьер станции «Площадь Революции»). Фотографии пейзажей с поэтическим цитатами составляют художественный цикл под условным названием «Времена года»[179]. Трансляция этих же строк по внутреннему радио метрополитена при спусках-подъемах на эскалаторах, композиции, повторяющиеся и чередующиеся из вагона в вагон, из вестибюля в вестибюль, и сама непрерывно движущаяся толпа горожан превращают подземку в площадку для сложно структурированного во времени и пространстве фрактального перформанса, рекурсивный арт-моб, если можно его так назвать.

Выставки копий приобретают характер самодостаточных культурных событий, вписанных в формат разнообразных социокультурных практик повседневности. Так, в составе действующего поезда «Саратов – Москва» была осуществлена выставка репродукций Радищевского музея (Приволжская железная дорога, 2003). В рамках международной выставки канцелярских и офисных товаров «СКРЕПКА ЭКСПО» (Москва, 2006) в качестве «сопутствующих» товаров предлагались репродукции с охотничьими сюжетами все того же Шишкина и ряда фламандских мастеров. Репродукции хорошего качества солидного издательского дома позиционировались как неотъемлемые принадлежности современного преуспевающего клерка наряду с дорогими папками для бумаг, степлерами и т. п. На выставке «Копии шедевров живописи из музеев императорских резиденций и дворцов Санкт-Петербурга» (Галерея Эго, СПб, 2006), проходившей в здании государственной косметической поликлиники, также принимались заказы на изготовление приглянувшихся полотен.

Еще одним примечательным фактом является нередкая утрата копией в повседневной культуре, так же как и в рекламе, прямых референтных связей с оригиналом: денотатом выступает уже не оригинал, а место его происхождения. Копия превращается в концептуальный фрактальный паттерн места – города или страны. Турист приобретает маленькую скульптурную копию собора, башни или статуи или репродукцию картины из художественной галереи не ради материализованного обладания непродаваемым оригиналом, а в качестве «алиби», вещественного доказательства освоенного/присвоенного пространства.

Некоторые культурологи даже склонны вообще отменить особый статус подлинника и настаивают на культурной самодостаточности копий и симулирующих конструкций ввиду их достаточно высокой художественной и образовательной ценности и более широкой доступности[180]. При этом, в условиях развития цифровых технологий, виртуальная копия, например, мелодия с лицензионного компакт-диска, приобретает свойства реального предмета культуры. Трудно не согласиться с американскими специалистами по культурной политике Марком Пахтером и Чарльзом Лэндри, что в современную эпоху «за пределами сферы традиционной культуры… оригинал или прототип не имеет большей символической ценности, чем сделанные с него копии»[181].

Порой возникает какое-то гнетущее ощущение непрекращающегося «дежавю» и закрадывается подозрение, а не случился ли в «матрице» культуры непоправимый сбой, заставляющий ее программы копировать культурные тексты до бесконечности… Но, так или иначе, современная культура вновь и вновь воспроизводит внутри себя отдельные фрактальные паттерны, встраивая их в эклектический гипертекст (пост)постмодерна, причем на всех своих уровнях. Усложнение ее структуры происходит не за счет новых форм, но как результат все более массового копирования одних и тех же паттернов на разных территориях и в разных символических и пространственных размерностях. При этом рекурсивные циклы все чаще замыкаются в странные петли обратной связи.

Городской праздник: фрактальные паттерны культуры

От праздника мифа к мифу Праздника

Городские праздники, в первую очередь, праздничные акции в пространстве современного мегаполиса, образуют особый уровень концептуального фрактала постиндустриальной урбанистической культуры.

В социально-политическом ракурсе типология городского праздника выглядит довольно просто: праздники подразделяются на государственные и неофициальные. Однако с позиций социокультурной антропологии праздничный «месяцеслов» современной городской культуры оказывается гораздо более «разветвленной» системой: праздники политические, религиозные, профессиональные; коллективные и личные; традиционные (исторически существующие) и новые (спонтанные или «насажденные»); гендерные; спортивные; культурные (музыкальные, театральные и т. п.); этнические/ субкультурные (в т. ч. корпоративные); наконец, рекламные.