Фотограф - [38]

Гор поднялся и пересел к окошку своей палатки, по-прежнему внимательно прислушиваясь. Не было ни малейшего ветерка, и спокойствие бухты слегка нарушали лишь молчаливые движения волн. Примерно через четверть часа ему показалось, что он слышит треск в зарослях кустарника, отделявших пляж от шоссе. Марсиаль не ошибся. Кто-то шел по подлеску. Конечно же, Вервей. Вервей и Ольга. Ольга должна была приехать, теперь у Гора не осталось на этот счет никаких сомнений. Как он и предполагал, они пошли по тропинке. Для заговорщиков это был самый верный путь.

Они явились заранее. И правильно — так надежнее. Несколько успокоившись, фотограф, однако, тут же обругал их за производимый шум: на слух можно было легко следить за их продвижением. Да и не только на слух, но и… ну конечно, он отчетливо видел: вот дрогнул один куст, потом другой, немного ближе. Любой случайно оказавшийся здесь турист сразу заметил бы их появление. Марсиаль Гор, естественно, сразу же обвинил в неосторожности Вервея и, яростно сжав кулаки, прошептал:

— Что, он и дальше будет вот так демонстрировать свое присутствие? Хорошо еще, что приехали они довольно рано!

Словно порыв ветра всколыхнул еще один куст, одно из последних укрытий перед пляжем.

— Надеюсь, он, наконец, остановится. Если он двинется дальше, то окажется весь на виду.

Но, вздрогнув несколько раз, куст застыл в молчаливой неподвижности. Гор успокоился и даже улыбнулся, вновь испытав чувство удовлетворения: убийца разместился именно в той точке, которую заранее наметил для него сам фотограф.

Вервей, загнав свой мотоцикл в густые заросли неподалеку от дороги, старательно уничтожил за собой все следы. Потом он взял футляр, со стороны казавшийся довольно тяжелым, положил его на плечо и, в сопровождении Ольги, углубился по тропинке в сосновый лес. Его спутница была в шортах и блузке, сам он надел комбинезон защитного цвета, какие частенько надевают любители воскресной рыбной ловли. Их можно было принять за двух горожан, собравшихся провести свободный денек на берегу моря. Она даже несла с собой корзину для продуктов, откуда торчало горлышко внушающей доверие бутылки.

Подходя к бухте, Вервей тихо выругался. Несмотря на все предосторожности, включая мягкие сандалии, им не удалось избежать хруста сухих веток.

— Марсиаль может нас услышать. Только бы ему не взбрело в голову пойти прогуляться именно в этом направлении.

Встречи с Гором Вервей, разумеется, опасался больше всего. Фотограф был единственным человеком, которому они не смогли бы объяснить свое присутствие.

— Это мало вероятно, — возразила Ольга. — Если он даже и проснулся, то все равно сейчас не в силах думать ни о чем, кроме своего снимка. К тому же он с трудом передвигается по неровной местности.

Заговорщики достигли выбранной ими точки. Вервей опустил ношу на землю, взял палку, которую накануне оставил в развилине сосны, и сделал последнюю проверку.

— Великолепно, — тихо сказал он.

— Можно мне посмотреть?

Он подвинулся, чтобы она могла встать на его место между двух камней. Она тоже сделала вид, будто прицеливается, прижав палку к плечу и стиснув ее пальцами. Медленным движением она провела ее вдоль пляжа, надолго задержав напротив той точки, где ее глаз уже различал лежащее на песке тело. Это тело казалось мишенью, в которую невозможно не попасть, даже ей, человеку, почти не имеющему опыта обращения с огнестрельным оружием.

— Он наш, — пробормотала она. — Вы будете собирать винтовку?

Вервей считал, что этого пока делать нельзя. Им предстояло провести в ожидании несколько часов и, как бы хорошо они ни спрятались, их мог обнаружить любой турист. А без ружья они легко могли сойти за укрывшуюся в кустах влюбленную парочку.

— Я соберу ее перед самым прибытием Маларша. Вы говорили, около одиннадцати часов?

— Он выедет из города ровно в одиннадцать, я в этом уверена. Эрст вынужден был расписать все по минутам, чтобы президент мог незаметно покинуть свою резиденцию. А минут через двадцать будет уже здесь.

— Я соберу винтовку в одиннадцать. В это время Гор уже ни за что не выйдет из своей палатки, даже если до него и донесется какой-нибудь легкий шум.

Так что заговорщики, со своей стороны, тоже были наготове. Теперь им оставалось лишь терпеливо ждать и, сменяя друг друга, наблюдать за ведущей в бухту каменистой дорогой.

VII

У фотографа, напротив, не было ни малейшей причины скрываться. Заговорщики ведь знали о его присутствии. Он откинул полог палатки, вышел на пляж и, встав во весь рост, стал осматривать этот с таким трудом найденный им уголок природы, который сейчас казался ему едва ли не его собственным творением. Раскинувшиеся перед ним море, скалы и сосны составляли вместе идеальные декорации, как раз то, о чем он мечтал, замышляя свой подвиг, и в утреннем свете они обретали, наконец, свое истинное значение.

Над вершиной утеса начинало подниматься солнце. Очертания гранитных глыб становились все более четкими. Вода в бухте казалась теперь скорее зеленой, чем синей. Гравий, отражая солнечные лучи, поблескивал, а серый песок окрасился в белый и охряный цвета. Фотограф схватил фотоаппарат, поднес к глазу видоискатель и, как охотник из засады, медленно обвел вооруженным глазом весь пляж.