Фортунат - [28]

сиречь Индии,[101] все три – великую, среднюю и малую, и заговорил и сказал Кассандре, своей жене: «Есть у меня к тебе просьба, я желаю пуститься в странствие. И прошу тебя соблаговолить и дать мне на то свое согласие». Она спросила, куда же влекут его помыслы? Заговорил он и поведал ей о своем намерении и о том, что не смог уложиться с путешествиями в три года. Кассандра ужаснулась, но тут возомнила, что говорит он шутки ради, и сказала: «Куда же вы собрались, где вы найдете более радостей, удовольствий и лучшее пристанище, как ни здесь, подле жены и детей? Но вы, конечно, можете удалиться, коли вам тут не слишком по нраву». Фортунат сказал: «Я удаляюсь не для того, чтобы добыть богатство и не наслаждений и удовольствий ради. Я повидал половину мира и с тем желаю узреть также ее оставшуюся часть, и пусть я поплачусь за это своей жизнью, но не выкину путешествия из головы. И потому дай мне на это свое согласие, ибо никто в мире не сможет этого изменить, разве что господь бог да смерть».

Лишь когда Кассандра постигла, что намерение его серьезно, лишь тогда она донельзя испугалась и принялась умолять его, дабы он оставил свою затею, ибо он раскается в ней, ведь все те земли, каковые он прежде объехал, лежали в христианском мире, он был молод и крепок и в силах многое снести, что ныне более невозможно, ибо старость не способная на то, что в молодости дается без труда. «Вдобавок вы привычны к спокойной жизни. Что вы только возомнили о себе, намереваясь странствовать среди коварных сарацинов? Ведь вы каждодневно слышите о том, что сарацины не хранят никому из христиан ни верности, ни преданности, напротив, они от природы склонны к тому, чтобы лишить христианина жизни и имущества, как только представится им подходящий случай». И весьма ласково заключила его в объятья и сказала: «О любезный Фортунат, о возлюбленный и верный супруг, о ты, услада моего сердца, кому я предана и душой и телом, я заклинаю вас честью господа и девой Марией, пожалейте меня, несчастную женщину, и ваших любимых детей, и выкиньте замысленное путешествие из души и сердца, и останьтесь тут, подле нас, и если я вас в чем-то прогневала либо свершила нечто такое, что исторгло ваше неудовольствие, вам стоит только сказать мне об этом, это тотчас же прекратится и никогда впредь не повторится». И горько заплакала и огорчилась чрезмерно.

Фортунат сказал: «О возлюбленная супруга, не сокрушайся столь горько. На это не понадобится много времени, и тогда я с радостью возвращусь домой и обещаю тебе ныне, что, возвратившись, никогда более не расстанусь с тобой до самой нашей кончины». Кассандра возразила: «Будь я уверена в вашем возвращении, я бы с радостью ожидала вашего прибытия, и, устремись вы только куда-нибудь в иные края, а не к коварным и алчущим христианской крови язычникам, я бы не терзалась столь тяжко». Фортунат сказал: «От путешествия меня никто не отвратит, кроме господа бога и смерти. Но, уезжая отсюда, я оставлю тебе столько наличности, дабы и ты, и дети, случись мне не вернуться домой, всю жизнь прожили в довольстве». Когда Кассандра уразумела и постигла, что просьбы тут бессильны, она заговорила и сказала: «О возлюбленный супруг, раз по-иному быть не может и вы непременно уедете столь далеко от нас, да будет так, однако возвращайтесь сюда как можно скорее и верность, и любовь, что доныне выказывали нам, не гоните прочь из вашего сердца. Мы же денно и нощно будем молиться за вас господу, чтобы он ниспослал вам здоровье, согласие, и хорошую погоду, и благоволение всех тех, в чьих руках и власти вы окажетесь». Фортунат ответствовал: «Дай бог, чтобы молитвы обо мне были произнесены, я уповаю на господа, что тогда возвращусь сюда прежде, нежели положил себе. Я надеюсь, что, с божьей помощью, завершу свое путешествие весьма скоро и благополучно».

Как Фортунат вновь покинул Кипр, дабы повидать еще более земель и королевств, и прибыл в Александрию

Фортунат велел весьма спешно соорудить себе крепкую галеру, полную всяческих совершенств. Покуда галеру мастерили, он собрал также купцов и послал их за товаром, чтобы накупили они всяческого товару, того самого, в коем, как он отменно знал, нужда в сарацинских землях. И ломал Фортунат голову над тем, что привезти ему в дар Солтану, ибо было ему ведомо, что нации, прибывающие в Александрию, все сообща и каждая порознь привозят весьма роскошные дары, особливо же много затканного золотом платья из всевозможных сортов шелка дарят ему венецианцы и флорентийцы в таком числе, какое ему угодно.

И Фортунат спешно послал за многими золотых дел мастерами и велел им смастерить из серебра и золота роскошнейший буфет со всевозможной домашней утварью, как-то: кубками, бокалами, графинами, блюдами, тарелками, подносами, вертелом, жаровней, крюком для котла и всем, что только требуется королю в его обиходе. И позолотили иные изнутри, прочие снаружи, как это им лучше годилось и подходило. И когда галера была готова, он велел нагрузить ее и собрался, простился с супругой и чадами и с божьим именем на устах взошел на галеру и отбыл в Александрию.