Форточка с видом на одиночество - [10]

Кажется, что сорок лет прожиты не в том ландшафте, не в той окружающей среде, не в тех декорациях. Не так. Понимаешь, ЧЕГО тебе так не хватало все эти годы.

Но когда приносят счет за пару чашек кофе, выпитых на Сан-Марко среди голубей, музыкантов и озирающихся туристов, решаешь все-таки подобрать и тщательно склеить обрывки.

Нет, здесь нельзя жить постоянно. Потому что – куда тогда выезжать? Ведь иногда куда-то надо выезжать. Даже из Венеции.

Город на воде – это сказка. Можно ловить рыбу из окна собственной квартиры. А еще лучше – из офиса, на вечерней зорьке, к концу рабочего дня, когда особенно клюет. Сесть на подоконник, свесив ноги над водой, и смотреть на поплавок, на разукрашенные гондолы, похожие на детские игрушки в ванной, когда купается мой сын. И слушать, как плещется по воде, по каналам, переливаясь на солнце, итальянская речь. «Буона сьера, синьорина. Буона сьера».

Недвижимость на ускользающей воде. Будь я мэром Венеции, непременно бы ввел государственную монополию на борьбу с домовым грибком. Крыши домов и стены покрыты благородной патиной, как фамильное столовое серебро.

Город на воде. Переплюнуть этот замысел можно, только построив город на небесах. Может, и есть такие в раю, и мы отправимся туда когда-нибудь. Вот уж точно – без обратного билета. Надеюсь, кофе там не очень дорог.

Венеция слишком красива для одного. Ее хочется непременно с кем-то разделить. Или хотя бы позвонить какому-нибудь знакомому или знакомой и сказать:

– Я сейчас в Венеции, сижу на Сан-Марко. – И чтобы это не выглядело хвастовством, добавить: – Ты не могла бы положить пятьдесят долларов на мой телефон?

– Почему ты звонишь, только когда тебе что-нибудь надо?

– Не волнуйся, – успокаиваю, – я даже к Богу обращаюсь исключительно в этом случае.

– А голубей кормил? Такое странное чувство, когда они вокруг тебя пасутся, стоишь в них почти по колено, а потом они взмывают разом… Вообще я ненавижу голубей… А заметил: они почему-то не гадят?

Голуби – это вообще явный перебор с точки зрения эстетики. Это уже похоже на фарс. Потому что все так красиво и вот еще – голуби. Чересчур. Можно было бы и без голубей. Конечно, они не какают! Просто по закону жанра не имеют на это права. Возможно, с ними подписан контракт, и они прилетают фотографироваться и украшать Сан-Марко посменно. То есть в то время, когда одни фотографируются, другие какают где-нибудь в укромном месте, вдали от туристических троп. По-моему, это вполне логично.

Кстати, фотографироваться здесь можно на каждом углу, не заботясь о композиции. Этот город создан для объективов кино– и фотокамер. Для палитр, кистей и холстов. Для медового месяца или встречи со своим сорокалетием, наконец. И я в очередной раз обращаюсь к Богу, когда мне что-то от него нужно. И я говорю ему: «Господи, раз уж ты решил оставить меня без волос, сделай так, чтобы мою лысину еще не раз грело солнце Венеции».

В ДВИЖЕНИИ

Согнав себя с постели, я обнаружил, вернее, совсем не обнаружил сигарет. Настроение, и так с утра обычно не самое лучшее, испортилось окончательно.

В это время суток только кофе и сигареты могут как-то стабилизировать мое сознание, адаптировать его к внешней среде.

Я оделся и вышел на улицу.

Всю жизнь я куда-то иду. Заученными с детского сада движениями завязываю шнурки на ботинках и иду. От одной нелюбви – к другой. С работы – на работу. От проблемы – к проблеме. Но в общем-то ничего путного так и не выходил за все свои сорок лет. Господи, как суетно, походя, мимоходом, по дороге откуда-то и куда-то проживаю я свою жизнь! В это трудно поверить! Но когда я выношу мусор, я проживаю свою жизнь! Когда бесцельно шляюсь по улицам, я проживаю свою жизнь. Когда выскакиваю в ларек за сигаретами, я проживаю свою жизнь! А ведь я так и не написал свой роман! Мое любимое занятие сидеть на одном месте. Проживать жизнь лучше сидя. А еще лучше – лежа. Но каждый день находится какой-то повод. Иногда ну совсем незначительный, ерундовый повод для того, чтобы встать, одеться и выйти.

А когда ты куда-то идешь, то все вокруг приходит в движение. Но стоит только остановиться, чтобы, например, прикурить, как тут же окружающая тебя действительность если не замирает, то притормаживает. Хотя и машины едут, и люди идут, и птицы летят, и облака плывут… Но уже как-то не так. Без тебя – не так. И вот ты прикурил, пыхнул сигаретой, от нее отлетел клубок дыма, не удержавшись за тонкую ниточку, и закатился за угол дома. И ты пошел по улице, разгоняя ее своими шагами, своими подошвами ходового сорок первого размера. Приводя в движение дома вдоль дороги, улицу с двусторонним движением, инспектора ГАИ с полосатым жезлом, город, страну, планету, скользящих по небу пернатых, облака… Вот что занятно. Об этом обязательно надо написать в романе.

ЭСПРЕССО

Надо побороть лень. «Ни дня без строчки». «Выжимать из себя по капле раба». Да, я раб собственной лени. Иногда я лежу и не могу заставить себя встать. Я не могу заставить себя сделать какие-то очень простые вещи. Например, помыть посуду, вынести мусор, пропылесосить, засунуть одеяло в пододеяльник… Меня так и тянет слиться с недвижимостью в одном монументальном порыве к ничегонеделанию. Короткие перебежки от дивана к холодильнику и унитазу не в счет. А тут – буква за буквой, слово за словом, предложение за предложением – сто пятьдесят или даже двести страниц! Я думал: вот напишу я пятнадцать листов, и это будет только одна десятая романа, а ведь я еще и страницы не написал! И меня охватывал ужас. Очень трудно сочинять роман. Нужно иметь очень большое терпение, чтобы довести эту титаническую работу до конца.