Формула невозможного - [60]

Должен я клятву выполнить эту!

Зарруш –

Да, да! Должны они все сгореть —

Чтоб ветер развеял их пепел по свету!

Заррит хватается за оружие, хочет броситься в атаку, но разгневанная Зарруш поднимает руку. В это время Черри, Нина и Рена приходят вместе с Эсвой. Эсва показывает им на Ами и Заррита.

Они стоят в стороне и слушают Зарруш.

Зарруш –

Постойте! Есть у этих дикарей

оружье, что разит издалека!

Зачем нам рваться к гибели своей?

В открытый бой не выйдем мы пока!

Бросать камнями надо в них, — но так,

чтоб сам не виден был ты из укрытья,

и в ужасе отступит, дрогнув, враг,

а вы и жизнь, и силы сохраните!

Заррит целует Зарруш в лоб.

Заррит –

Верно, что не знать мне пораженья,

если мудрый твой совет приму…

Мать Зарруш, поклон и уваженье

твоему великому уму!

Все –

Мать Зарруш, поклон и уваженье

твоему великому уму!

Черри (поднимает руку). Постойте! (Все останавливаются. Заррит и Зарруш гневно смотрят на Черри.) Мать Зарруш и вы, Рена, и вы, вы все принесли мне спасенье, вы вернули мне жизнь. Послушайте меня… Куда же вы уходите? Нина, Рена! Объясните же им! Разве можно идти с таким оружием против них? Они и без вас перебьют здесь друг друга из-за залежи радиоактивных веществ. Они знают, что залежи известны только мне. Нет сомнения, что они ищут меня. Прошу вас, не ходите туда, вы погибнете!

Террар приносит на рогах шлем Джорджа. Все в ужасе.

Черри — Джордж? Как это могло случиться?

Заррит –

Террар!

(Обнимает животное, целует его)

Живи, как горы! Что там ни случится, —

неколебим, в седую даль гляди

и знай — всегда спокойно сердце биться

отныне будет у тебя в груди!

Черри — Это животное убило Джорджа, вооруженного человека?

Зарруш –

Никакое оружье

его не возьмет никогда:

чуть пробьет скорлупу он,

крадем мы его из гнезда

Ами — Клянусь жизнью, они принимают нас за простачков.

Нина — Тише, все может быть, разве ящерица не вылупляется из яйца? Это ведь тоже животное!

Ами — То — ящерица, а не такой бык!

Входят профессор и Аяз. У них в руках тетради и ручки.

Профессор — Все, все, наконец, должны знать то, что нам удалось расшифровать записи на гранитных скалах.

Аяз — Принесите передатчик.

Профессор — Правильно, эти письмена надо прочесть всему миру, всем жителям Земли.

Нина берет рупор и говорит.

Нина — Всем, всем. Нашей матери Земле, всему миру. Наша экспедиция, прилетевшая на одну из планет, у звезды Альфа созвездия Центавр, обнаружила надписи на гранитных скалах. Предоставляю слово капитану корабля Аязу.

Аяз — На планете, на которой мы сейчас находимся, когда-то существовала жизнь и люди достигли высокого уровня культуры. Расшифрованные нами надписи свидетельствуют о том, что когда-то на этой планете было 15 континентов. Между государствами вспыхнула атомная война, и планета погибла. Научный руководитель нашей экспедиции сейчас прочтет эти надписи всему миру.

Профессор –

«Век атома! Он пламенной чертою

в бездонной тьме наукой проведен…

Но мудрость тысяч мудрецов — пустое,

коль власть — у тех, кто разума лишен!

Огонь священный может стать смертельным, —

и трижды этот мир сгорал дотла…

Но вновь его сиреневой метелью

весна кружила, празднично светла!

Нет, это не легенда и не сказка:

когда-то государства были здесь,

и каждый на других смотрел с опаской,

готовый черную услышать весть.

Напрасно звезды дерзко вырывали

ученые из вековечной тьмы:

все пять веков, что мы существовали —

за жизнь свою в тревоге были мы!

И триста лет вседневно и всечасно,

мир уберечь пытаясь от огня,

я к разуму взывал — но все напрасно:

правители не слышали меня!

Угрозам и хвальбе не зная меры,

над пропастью они очнулись вдруг…

Была чужда им искренность и вера,

и ум их жалок был и близорук!..»

Аяз (читает другой листок).

«Все, все, в огне безжалостном сгорело!

Народы, племена — их больше нет!

Давно ли мать, склонясь над люлькой, пела?

Давно ли сказкой тешил внуков дед?

Давно ли книги мудрые листались?

Давно ль музеи всех к себе влекли?

Лишь пепелища без числа остались

от всех сокровищ вековых земли!..»

Профессор (читает другой листок).

«Надвигается смерч ядовитый все ближе и ближе,

Человечество гибнет, мечты его меркнет звезда…

Пелена застилает глаза — ничего я не вижу

вот сейчас остановится сердце мое навсегда…»

Черри — Для жителей нашей планеты Земли не может быть большего сокровища, чем эти надписи.

Зарруш (профессору) –

А этот атом есть у вас? Скажи!

Арфа –

Признайся, — тайну в сердце не держи!

Профессор — Да, есть!

Все задумчивы. Появляются Хаммерт, Браун, Бона, увидев Черри, бросаются к нему.

Хаммерт — Черри, где ты, дорогой?

Бона — Черри, мой дорогой друг!

Браун — Черри!

Черри — Прочь, убирайтесь прочь! Вам нужен не я, а залежи радиоактивных веществ. Отныне я не с вами, а с людьми. Вот с ними! С этими чистыми сердцами, не знающими, что такое «твое» и «мое».

Рена –

Здесь нет «мое», «твое» — запомни это.

Эсва –

Всем поровну принадлежат рассветы,

поля, луга, сады и родники

те, что близки, и те, что далеки!

Зарруш –

Будь у нас ваш ум, богатство ваше,

ваша мощь — о, как бы жили мы!

Мы бы пили счастье полной чашей,

не боясь ни холода, ни тьмы!

Дурр (Хаммерту, Боне и Брауну) –

Скажите, разве вы — не люди,

И разве нет у вас детей?

Как дети, искренними будьте

в любви и верности своей!