Формула моей любви - [58]

И оставшись таким же нагим, как она, сделал последние полшага и осторожно, как величайшую драгоценность, медленно притянул, обнял и прижал к себе свою розовую богиню. И почувствовал ее всю телом, кожей, и от невыносимой мощи и яркости чувств, буквально обрушившихся на него шквалом, он прикрыл глаза, прижался лицом к ее макушке, глубоко с шумом втянул в себя ее родной, единственный на земле, дурманящий аромат и замер на какое-то короткое мгновение, переживая пронзительные, глубочайшие эмоции, которые потрясали его.

Он не осознавал и не помнил тот момент, когда, подхватив на руки, уложил на постель свою драгоценность – это лишние, не имеющие в те секунды значения подробности для него, для нее – последние мгновения разделенности.

И они целовались, потерявшись друг в друге, долго, продленно, забывшись и потерявшись, пока, разгоревшееся в них истинное желание не переплавило нежность, на устремленность вперед – туда, где они вместе, – и поцелуй и объятия стали яростными, сокрушительными, влекущими.

И Марк поднял голову, посмотрел ей в глаза и, удерживая этот светящийся любовью и желанием малахитовый взгляд, одним движением соединил их тела, войдя в нее до самого предела. И остановился.

И они замерли, переживая этот потрясающий момент полного единения, который ждали долгие годы, к которому шли все это время всеми своими устремлениями, своими потерями и приобретениями – и чувствовали, как соединяются, сплетаются окончательно их тела…

И сорвались, понеслись вперед, перешагнув некий невидимый барьер, что еще отделял их от полного и окончательного единения, и на самой вершине, которую они достигли вместе, их вышвырнуло в то медитативное пространство, которое они давным-давно соткали вдвоем, в котором и встретились их души…

Они не спали всю ночь. И не разговаривали – только смотрели в глаза друг другу и парили в их собственной вселенной, что сотворили давным-давно и в которую вошли окончательно и полно только сейчас. Они не могли оторваться друг от друга, перестать смотреть в глаза, перестать целоваться, гладить и осторожно дотрагиваться кончиками пальцев, впитывая всеми органами чувств новое знание друг о друге.

Они соединялись под величественную музыку, звучавшую в их головах, в их мире-пространстве – то неистово, исступленно, то непереносимо нежно.

Словно они умерли и родились заново, только совсем другими, измененными, не теми, что вошли в это пространство порознь.

И когда просветлело небо, они лежали на боку, тесно прижавшись друг к другу, наполненные, обессиленные, счастливые.

– Идем к морю, рассвет встретим, – своим потрясающим, сексуальным голосом, чуть охрипшим от всего пережитого и испытанного, предложил Марк.

Не сговариваясь, понимая и чувствуя желания и настроение друг друга, они ушли подальше по пляжу, туда, где не было людей, и, укутавшись в одеяла, которые прихватили с собой, смотрели на огненный шар солнца. А потом зашли голышом в розовую воду и поплыли.

Недалеко, правда, и недолго, все же еще холодноватая вода была.

Вернулись в гостиницу, рухнули на кровать и заснули.

Проснулись от того, что настойчиво пиликал чей-то смартфон.

– М-м-м, – отозвался Марк, не меняя позы.

Понятное дело, что пришлось Клавдии выбираться из его объятий и, кое-как разлепив глаза, ориентируясь на звук, разыскивать телефон, который в конце концов обнаружился в кармане брюк Марка, небрежно кинутых на кресло.

Смартфон она извлекла, отдала его Марку и поплелась в душ, раз уж все равно встала.

Когда Клавдия вышла из душа и осмотрелась, выяснилось, что Марка нет в номере, как и всех его вещей. Отыскав свой смартфон, Клавдия ему позвонила.

– Я проспал и пропустил утренний доклад, – ровным голосом сразу же объяснил Марк, проигнорировав принятую у других людей привычку, приветствовать. – Мне надо срочно на форум в конференц-зал. – И уточнил: – У тебя самолет в шесть вечера?

– Да, – подтвердила Клава.

– Я приду тебя проводить, – сообщил мужчина всей ее жизни. – Все, пока.

И отключился. Нормально. Все, как обычно. Марк – это Марк.

Клавдия подозревала, что и проводить-то он ее не сможет – все-таки профессор Светлов серьезно занят и увлечен важным делом, встречами, диспутами.

Ведь форум – на самом деле уникальная возможность встретиться с коллегами-учеными со всех стран, и это редчайшая удача.

Но Марк все же пришел, правда, только в гостиницу, чтобы попрощаться с Клавдией перед тем, как посадить ее в такси. Был напряжен, сосредоточен на каком-то мыслительном процессе, хмурил брови, не обнял, не поцеловал хотя бы в щеку и никаким иным образом не обозначил перемену в их отношениях или хотя бы те чувства, которые испытывал, и все молчал, пока она укладывала в сумку свои немногочисленные вещи и сувениры-подарки, которые купила, гуляя по Сочи днем без него.

Он проводил ее до такси, передал сумку водителю и, взяв в руку ладошку Клавдии, заглянул ей в глаза и сказал:

– Клав, того, что было у нас этой ночью, больше не повторится.

– Марк, ты что? – замерла в недоумении Клавдия. – Ты… – Она не могла поверить в то, что он говорит.

– Клава, – насупившись, строгим тоном внушал он ей, – мы оба поддались чувствам, мы не могли их преодолеть, нас же всегда сильно влечет друг к другу. Так бывает. – Он все смотрел, смотрел ей в глаза, стараясь втолковать свою мысль. – Это было… – на мгновение он сбился, но совладал с собой, – …не передать словами и не объяснить, насколько прекрасно и… кхм, – кхыкнул он перехватившим горлом, – это было. Но наша с тобой дружба и наши сложившиеся отношения надежней и сильней любой страсти. И я не хочу ничего менять. И не буду. И не намерен тебя терять. Поэтому между нами все останется, как и было прежде.