Формула клада - [26]

Внутри банка щелкнул выстрел.

– Не сметь! – закричала какая-то из рыжих. – Он такой же человек, как и вы!

Из дыры в стене, где недавно еще красовалась укрепленная сталью дверь Госбанка Российской империи, кубарем выкатился человек в черной форме и штанах с оранжевыми лампасами. Прижимая локоть к окровавленному боку, торопливо заковылял прочь, то и дело оглядываясь, точно ожидая выстрела в спину.

– Больно добренькая вы, барышня, – сожалеюще цокнул языком Сенька. – Фараонов жалеть нечего, фараоны не люди. – Но стрелять не стал.

Деловито, словно дрова, в кузова принялись закидывать… золотые слитки. Грузовик, тяжело проседая, отвалил от банка. Джереми сидел на мостовой, содрогаясь от кашля в забитых пылью легких. Каждый приступ встряхивал простреленную руку, в голове мутилось от боли. Из банка выскочили обе рыжие, вислоусый подсадил их на борт последнего грузовика, следом залез Сенька. На Джереми упала тень, полуспущенное колесо прошлепало почти у самой его руки, и кузов грузовика навис над головой. Через борт перевесился франт:

– Слышь, англичанин, а то давай с нами?

Джереми только и мог, что покачать головой.

– Как знаешь! Нам бы пригодился медвежатник, что стальные двери щелкает как моя соседка Двойра – семечки. На вот, держи! Никто не скажет, что человек сходил с Мишкой на дело и ушел пустой. – Рядом с Джереми о мостовую звонко ударился масляно-желтый брусок. Грузовик загудел мотором, и тут через борт перегнулась рыжая – какая из двух, кто ж их разберет. Ее встрепанные волосы свесились чуть не на лицо Джереми, пахнув порохом, раскаленным металлом и тонким, едва заметным ароматом цветочного мыла.

– Насчет золота вы не думайте даже! – шепнула она. – Пойдет на закупку продовольствия для голодающих рабочих Петрограда!

Грузовик взревел, рыжую швырнуло назад, и она исчезла в кузове, только сквозь шум колес и рокот мотора донеслось:

– А вы уезжайте-е-е! Возвращайтесь домой, слышите-е-е!

– Слышу. – Пальцами здоровой руки Джереми подтянул к себе брусок с печатью двуглавого орла. Возможно, это его последняя надежда убраться из Одессы. В карман слиток не лез, Джереми засунул его за пояс. Алое пятно на повязке расползалось все шире и шире. Держась за стену, Джереми двинулся прочь – шаг, другой… Почти ничего не видя из-за заливающего глаза пота, он ввалился в соседний переулок. Зацепиться взглядом за угол дома и доковылять до него, точно подтягиваясь на невидимой веревке. Передохнуть, тяжело дыша и хватаясь за водопроводную трубу. И снова шаг… и еще один…

Шаг Джереми сделал. И даже еще три – один за другим. А потом боль в плече потекла раскаленной лавой, улица крутанулась, небо оказалось под ногами, а мостовая – над головой… и Джереми рухнул у подъезда скромного особнячка.

И уже не видел, как на втором этаже дрогнула занавеска, окованная с обратной стороны сталью дверь распахнулась и изумленный голос вскричал:

– Барух Ата Адонай, да это же сыночек Лернера! Что мальчик из хорошей семьи здесь делает?!

Глава 9 Электрическая койка

– Очнись! Ох, да очнись же!

Бесчувственное тело подхватили под мышки и попытались прислонить к стене.

– Все со мной в порядке! – Катька оттолкнула руки брата. – Испугалась, и все! – попыталась подняться, ухватившись за свою кровать. Вадька не успел ее остановить.

Кровать подпрыгнула, как норовистая лошадь. Все четыре ножки гулко стукнули об пол, а по раме заскакали яркие трескучие искры. И без того торчащие дыбом Катькины волосы развернулись над головой как веер. Катька с воплем шарахнулась от кровати, врезалась в Вадьку, тот плюхнулся на пол, а Катька свалилась сверху. Из груди Вадьки тоже вырвался вопль… и все перекрыл дружный хохот.

Не вставая, Вадька запрокинул голову… и увидел в дверях Настю с Олькой и Дашкой. Еще пара девчонок выглядывала у них из-за спин и бурно веселилась, разглядывая куча-мала из брата и сестры. И среди этих девчонок была Леся!

Вадька отпихнул Катьку, вскочил. Посмотрел на девчонок, на кровать, снова на девчонок…

– Яровая, я тебя приморю на фиг, и подружек твоих! – заорал он, глядя на провод, тянущийся вдоль рамы кровати… к розетке. Рывком он выдернул штепсель… и заорал еще громче: – Вы мое оборудование потырили из рюкзака, чтобы поджарить мою сестру?! Вы же убить ее могли, козы безрогие!

– Сам сознался, – ничуть не смутилась Настя. – Никто за язык не тянул.

– И главное – все записано, – взмахнула смартфоном Дашка.

– Что у вас записано, ушибленные?! Все, идем к Алексею Владимировичу! – У Вадьки аж в глазах потемнело от бешенства. Пока эти ненормальные говорили о его сестре гадости, он вступался, но своя правда за девчонками была… Но устроить Катьке такое! – Вылетите ласточками… коровы тупые!

– Ну хотя бы мы теперь знаем, что ты о нас думаешь… гений недоделанный, – оттопырила губу Яровая. – А пошли к Алексею Владимировичу! Ты выскажешься, а потом…

– …козы безрогие и коровы тупые покажут вот это! – Дашка сунула Вадьке под нос свой смартфон.

Он взял телефон, не обращая внимания на вдруг засуетившуюся Катьку. Потому что смотрел… тоже на Катьку. На экране. Съемка велась без всяких изысков, вроде тех, что сам Вадька конструировал для агентства: ни скрытых мини-камер, ни роботов-шпионов на радиоуправлении… Снимали с просунутой между дверью и косяком обычной селфи-палки… которую Катька просто не заметила. Вадька с ужасом наблюдал, как азартно-сосредоточенная сестричка вытаскивает из-под своей кровати пакет – с уворованными из его рюкзака деталями! Хмурясь и бормоча под нос – наверняка вспоминая, что он сам, Вадька, когда-то показывал! – протягивает провода вдоль плинтусов и замыкает на кроватях Насти и Ольги!