Формула добра - [9]

– Убери руки, кретин! – вдруг закричала старушка. – Я милицию сейчас позову!

– Не волнуйтесь, мадам, – усмехается охранник, и, перегораживая нам дорогу, добавляет: – Милицию мы уже вызвали.

Вот и приехали, думаю я, дожили. И тут слышу, моя подопечная командует:

– Трисон, фас! Убери с дороги этого балбеса.

Извините, Полина Фотеевна, но эта команда не для меня. Не могу я её исполнить. Вот поверь, дорогая моя старушка, не могу. Во-первых, нас этому не обучали, во-вторых, я же не охранник-телохранитель. А женщина не успокаивается:

– Кому сказала? Фас его! Защищай меня, собака!

Ну, я, чтобы уж совсем не казаться беспомощным, гавкнул пару раз для острастки. На что охранник улыбнулся и говорит так нагло мне:

– Какая бесстыжая собака! Обворовала магазин и ещё рявкает тут. Щас как дам ногой по морде! Погавкаешь у меня тут.

Ну, скажите, дорогие мои друзья, вот это разве не «чушь собачья»? Кто обворовал магазин? Я?! Вы ещё скажите, что я так, мол, сволочь, нарочно укутался в полотенце и пришёл за добычей. Эх, люди-люди. Как же вы бываете несправедливы к нам, собакам. Я от обиды даже заскулил…

К тому времени приехала милиция, или, как теперь её называют, полиция. Сразу два человека. Видимо, один на меня, другой – на старушку. Усатый полицейский, встав на колено, сунул руку под моё полотенце и вынул оттуда три упаковки колбасной нарезки.

Внимание! Сейчас прозвучит ещё одна чушь, но это уже чисто человечья. Такое придумать могут только люди. Полицейский поднялся с пола и, громко рассмеявшись, говорит мне:

– Так ты, братец, оказывается, никакой не поводырь, а обыкновенный воришка? Поехали к нам в отделение. Оформим протокол, хозяйку твою в тюрьму посадим, а тебя усыпим на веки вечные.

Верите, я чуть не сгорел со стыда. Нет-нет, нисколечко не испугался. Чем жить на свете с такой репутацией, лучше уж и впрямь пусть усыпят. Только вот обидно. Какой же с меня вор? Я что, должен ещё лекции о нравственности читать своей старушке?

– Ты чего несёшь? – вмешалась Полина Фотеевна. – Какая на фиг тюрьма? Что вы от нас хотите?

– Успокойтесь, гражданка, – говорит второй полицейский, который помоложе. – Вы подозреваетесь в краже. Пройдёмте.

– Какая кража? – кричит Полина Фотеевна. – Вы что такое говорите?

– Тише-тише, бабушка, – успокаивает молодой страж порядка. – Разберёмся. Не шумите. Кто собаке под полотенце засунул колбасу?

– А я откуда знаю? – отвечает вопросом на вопрос Полина Фотеевна. – Какая колбаса? Первый раз слышу. Может, кто пошутил, разыграл нас?

– А вот мы сейчас отпечатки пальцев снимем с упаковки и скажем вам, кто тут шутит, а кто говорит серьёзно.

Смотрю, старушка моя стушевалась. Видимо, поняла, что дело совсем плохо. Мы молча прошли к полицейскому автомобилю и под конвоем отправились в отделение полиции.

Меня сразу по приезде закрыли в какой-то чулан с вёдрами, швабрами, тазами, тряпками. Темно и сыро. Лучше бы в обезьянник посадили, там хоть с людьми можно пообщаться. Слышу, Полина Фотеевна плачет:

– Да я просто забыла на кассе сказать об этой колбасе. Понимаете?

– Врёт бабуля, – говорит приехавший сюда же охранник магазина. – Она заранее всё подготовила, а на входе мне по ушам ездила, мол, полотенце на собаке из-за того, что дома случайно ошпарила её кипятком. Это была спланированная кража. Давайте проверим собаку. Я уверен, что она здорова, как бык.

Сам ты бычок племенной, думаю. Ну, поймали старуху, напугали до смерти и хватит. Поговорите, проведите профилактическую беседу да отпустите уже нас с богом.

Дежурный полицейский оказался явно умнее охранника. По-моему, где-то я его видел.

– Ладно, – говорит, – идите гражданин, работайте. Понадобитесь – мы вас вызовем.

После того, как охранник ушёл, полицейский, как выяснилось, знакомый, подсел поближе к Полине Фотеевне и говорит:

– Ну что ты, Фотеевна? Колбаски захотелось? На фига ты у них крадёшь? Знаешь, где я живу, да приди ко мне, я всегда помогу. Не связывайся ты с ними. Они же за кусок колбасы и голову тебе открутят, не посмотрят, что и слепая. Оно тебе нужно, Фотеевна?

– Да не хотела я у них ничего красть, – всхлипывая, махнула рукой старушка, – случайно получилось. Забыла я на кассе пробить… Что теперь будет?

– Да что будет, мать? – полицейский погладил женщину по голове. – Не забывай больше оплачивать, забирай своего Трисона да иди домой. На вот, – полицейский сунул в руку старухе несколько денежных купюр, – зайди в наш магазинчик, купи ты этой, будь она неладна, колбасы, если хочется.

Точно, это же наш сосед. По-моему, из третьего подъезда. А я думаю, что такое лицо знакомое.

– Спасибо, Сень, – улыбнулась перепуганная старушка и смахнула слезу. – Дай бог тебе здоровья! Ладно, не буду больше, – Полина Фотеевна в ответ погладила полицейского по лицу и добавила: – Ой, Сенька, повзрослел ты уже совсем.

– Что поделаешь, Фотеевна, мы тоже взрослеем, стареем. Сына, вон, уже в армию проводил.

– Да ты что? – всплеснула руками женщина. – Только ж вроде из роддома забрали. Ой, времечко, времечко…

– Фотеевна, у меня к тебе просьба, – неожиданно сменил тему полицейский Семён, – ты бы это… завязала с выпивкой.