Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси в X–XIV вв. - [9]
Если В.О. Ключевский пытался в духе своего понимания истории наметить какие-то экономические и социальные аспекты формирования древнерусской государственной территории, то В.И. Сергеевич даже не ставил этих вопросов, просто постулируя свои положения.
Возможно, что неудовлетворенность собственными определениями государства и его территории побудила В.И. Сергеевича в последующих переизданиях работы значительно расширить раздел о государственной территории средневековой Руси и уточнить дефиниции. Теперь В.И. Сергеевич приходил к мысли, что «Термин власть — волость" очень хорошо выражает юридическую природу государственной территории: все, что находится в пределах территории, состоит под одною властью, а потому и составляет одно государственное целое — волость»[106]. Не говоря о полном отсутствии и в более позднем варианте книги В.И. Сергеевича классового подхода (хотя бы в буржуазном его варианте) к изучению государства и его территории, данное им определение не выдерживает даже формальной критики: под одною властью может находиться и территория племени, но от этого она не станет государственной[107].
Дробление территории В.И. Сергеевич объяснял «естественным ростом пригородов», «стремлением членов княжеского рода… иметь независимое от других князей положение» (последнее, правда, приводило и к «соединению… волостей», поскольку само «стремление» выливалось в войны из-за земель) и любовью князей к своим детям, которые вынуждали их «нарушать требования разумной политики», назначая им уделы[108]. В последнем В.И. Сергеевич просто повторял Н.М. Карамзина.
В духе карамзинских воззрений трактовал В.И. Сергеевич и процесс консолидации государственной территории, видя в нем лишь отражение «стремления» князей «к образованию большого нераздельного государства»[109]. Княжеская воля преподносилась как основная причина крупного исторического явления.
В 1886 г. с «Обзором истории русского права» выступил М.Ф. Владимирский-Буданов. Два специальных параграфа «Обзора…» были посвящены характеристике государственной территории.
Исходя из определения государства как «союза лиц, занимающих определенную территорию и управляемых одною верховною властию»[110], М.Ф. Владимирский-Буданов считал, что еще в доисторическую эпоху, т. е. в период, не освещенный или слабо освещенный письменными источниками, у восточных славян существовали государства, обозначаемые термином «земля». Племена, упомянутые в Начальной летописи, и были, по М.Ф. Владимирскому-Буданову, «землями-княжениями»[111]. Такие «земские государства» представляли собой объединения соседских общин, образовавшиеся на основе единства территории[112]. Каждое «земское государство», согласно М.Ф. Владимирскому-Буданову, имело однотипную территориальную структуру: старший город, где жила центральная община; пригороды, где жили общины, отпочковавшиеся от главной; волости — округа, подчинявшиеся пригородам и населенные сельскими общинами[113]. Государства-«земли» существовали вплоть до XIII в. Появление в IX в. князей и последующий раздел между ними владений лишь способствовали, по мнению исследователя, централизации государственной территории: «удельная система повела не к раздроблению мнимого единства государства, а к большему слитию прежних раздельных земель»[114]. «Развитие государственной русской территории в 1-м периоде (т. е. в IX–XIII вв. — В.К.) идет от меньших единиц к более крупным (а не наоборот)», — подводил далее итог М.Ф. Владимирский-Буданов[115].
Во II периоде, т. е. в XIV–XVII вв., этот процесс продолжался. С точки зрения М.Ф. Владимирского-Буданова, он имел две особенности, различавшиеся хронологически: в XIV–XV вв. на Северо-Востоке шло «образование единой государственной территории (единодержавия) из северно-русских земель», а в XVI–XVII вв. происходило «расширение территории на страны нерусские»[116]. Причину консолидации и роста государственной территории М.Ф. Владимирский-Буданов усматривал в сохранении идеи политического единства древней «земли» у населения и у князей[117], причем господство в «земле» последних, приводившее к укреплению вотчинных начал, обусловило то обстоятельство, что расширение территории осуществлялось с помощью частных средств: покупок, приобретений по завещанию, «завладения без войны»[118].
В изложенной схеме появления и развития государственной территории древней Руси М.Ф. Владимирского-Буданова много логических несообразностей и противоречий с конкретным материалом. Этого материала в работе М.Ф. Владимирского-Буданова очень мало, систематически он не проработан и не проверен. Отсюда большие неточности в перечислении существовавших в XIII–XIV вв. княжеств Северо-Восточной Руси, указания на периоды XIV–XV и XVI–XVII вв. как отличающиеся совершенно различными признаками консолидации и роста государственной территории[119] и т. п. О слабости же теоретических посылок М.Ф. Владимирского-Буданова не приходится специально и говорить, настолько она очевидна. Не случайно поэтому, что представления М.Ф. Владимирского-Буданова о государственной территории Руси не получили признания и поддержки даже в его время
