Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV — первой трети XVI в. - [93]

Накануне смерти Василия III, в 1533 г., Дума представляла уже иную картину. Те тенденции, которые только намечались в начале 20-х годов, теперь уже стали отчетливыми. Бояр стало 11, из них пять ростовских и суздальских княжат (кн. В. В. Шуйский, кн. И. В. Шуйский, кн. М. В. Горбатый, кн. Б. И. Горбатый, кн. А. А. Ростовский). Впервые в состав Думы перешел один из «служилых» северских князей — кн. Д. Ф. Бельский (1528 г.). В Думе было пять представителей старомосковского боярства (В. Г. Морозов, И. Г. Морозов, М. В. Тучков, М. Ю. Захарьин и М. С. Воронцов). Число окольничих, продолжая сокращаться, дошло до двух (Я. Г. Морозов — с 1531 г., И. В. Ляцкий — с 1536 г.).[1477] Процесс аристократизации Боярской думы обозначился совершенно недвусмысленно.

В годы правления Елены Глинской состав Боярской думы существенно не изменился. Уже к январю 1534 г. боярином стал всесильный временщик кн. Иван Федорович Телепнев-Оболенский, в июне того же года среди бояр упоминаются князья Иван Данилович Пенков и Иван Федорович Бельский,[1478] а в ноябре — кн. Никита Васильевич Оболенский (упоминается до 1537 г. включительно).

Вскоре Дума пополнилась князьями А. Д. Ростовским (лето 1536 г.) и М. И. Кубенским (сентябрь 1537 г.). Поскольку ко времени смерти Елены Глинской умерли двое Горбатых (Борис — после января 1537 г., Михаил — в 1534/35 г.), а также М. С. Воронцов и А. А. Ростовский (около 1538 г.), то к 1538 г. число бояр не превышало двенадцати (один из них находился в темнице); при этом шестеро получили свои звания уже после смерти Василия III. Окольничими в эти годы стали И. С. Морозов (с 1534 г.) и Д. Д. Иванов (в 1536 г.).

Динамика изменения численного состава Думы за 1501 — 1538 гг. представлена в таблице.

История включения княжат Северо-Восточной и Юго-Западной Руси в состав Боярской думы — одна из ярких страниц борьбы великокняжеской власти с пережитками феодальной децентрализации. Процесс трансформации титулованной аристократии из полусамостоятельных властителей в великокняжеских советников в изучаемый период не был завершен, но обозначился он явственно. Постепенно складывалось сословие феодальной аристократии — одно из свидетельств становления в России сословной монархии.[1479]

Кроме великокняжеской, в конце XV—начале XVI в. существовала тверская дума. Тверь находилась тогда на положении удела наследника престола. Тверское боярство сохранило свои позиции и при московских «удельных» князьях в Твери. Так, в разрядах 1495/96 г. среди свиты великого князя во время поездки Ивана III в Новгород упоминаются «из Тверские земли с великим князем бояре» кн. И. А. Дорогобужский, кн. М. Ф. Телятевский (Микулинский) с сыном Иваном и кн. Вл. А. Микулинский.[1480] Во время аналогичной поездки конца 1509 г. кн. Василия III упоминаются «боярин тверской, в Володимере наместник» кн. М. Ф. Микулинский-Телятевский, а также «тверской боярин» П. И. Житов.[1481] Житов и по родословцам был вместе с братом Иваном «в боярях во Твери и на Москве».[1482] По родословцам, там же были боярами Иван, Петр и Василий Борисовы, а также Григорий и Иван Никитичи и Федор Григорьевич (Бороздины).[1483] О боярстве многих тверичей сообщает и Шереметевский список.[1484] Тверским окольничим был, очевидно, А. С. Сакмышев.[1485] После 1501 г. остатки самостоятельности Твери были ликвидированы, но тверская дума оставалась. Титул «тверской боярин» постепенно терял реальное содержание. Только некоторые из тверских бояр и окольничих попали значительно позднее в великокняжескую Думу.

Кроме тверской, во всяком случае в 1485—1500 гг., существовала особая дума у супруги Ивана III Софьи Палеолог. В нее, в частности, входили бояре Ю. М. и Д. М. Траханиоты.

Состав боярства в удельных думах восстанавливается с трудом и не полностью, но общая картина ясна.[1486]

В Дмитрове у кн. Юрия Васильевича (1462—1472 гг.) боярами были кн. И. И. Оболенский, В. Ф. Сабуров и И. В. Ощера (около 1471 г.). У князя Юрия Ивановича (1504—1533 гг.) в думу входили кн. Д. Д. Хромой (1506—1518 гг.), Д. Ф. Вельяминов (1517/18 г.), В. И. Шадрин (1521 г.) и, возможно, кн. К. Ф. Ушатый и П. М. Плещеев (1504—1510 гг.).

На Угличе в думу кн. Андрея Васильевича Большого (1462—1491 гг.) входили бояре: кн. В. Н. Оболенский, К. Г. Поливанов (около 1474—1491 гг.), К. А. Беззубцев, Д. Д. Морозов (70—80-е годы XV в.), а также кн. Василий Иванович (около 1462 г.). При дворе кн. Дмитрия Ивановича Жилки (около 1504—1521 гг.) боярами были кн. В. И. Барбашин-Суздальский (1507 г.) и кн. A. Ф. Хованский (1521 г.).

В Волоколамском уделе кн. Бориса Васильевича (1462— 1494 гг.) и его сына Федора (1494—1513 гг.) известны бояре: кн. П. Н. Оболенский (около 1477—1495 гг.), кн. А. Ф. Голенин (около 1477—1482 гг.), Данила Иванович (около 1477 г.), кн. B. И. Хованский (1487 г.), его сын Федор и внук Андрей (около 1511 г.).

На Вологде у кн. Андрея Васильевича Меньшого (1462—1481 гг.) боярами служили некоторые из князей Шаховских и Ф. И. Мячков.

В Ростовском уделе княгини Марии Ярославны (1462— 1485 гг.) известны бояре С. Ф. Пешек Сабуров (1477 г.) и Д. Р. Квашнин (около 1478—1483 гг.).