Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV — первой трети XVI в. - [91]

Первая представлена списком, хранившимся в делах Приказа тайных дел (датирована ошибочно издателями концом XVI в., на самом деле — конец XVII в.). Близок к нему список Бекетовской разрядной книги, приведенный Н. М. Карамзиным.[1465] Первый список датирован 8 апреля 1483 г., второй даты не имеет. Вторая разновидность восходит к выписи, сделанной в 1647 г. в связи с делом о бесчестии помещиков Вотской пятины С. Кашкарова и С. Муравьева. В настоящее время она известна в 30 с лишним списках (второй половины XVII—XVIII в.).[1466] Датируется этот вариант 17 июля (июня) 1483 г. По Абрамовичу, 8 апреля был издан указ, относящийся к роспуску дворов новгородских бояр. Указ 17 июля относился к послужильцам братьев Тучковых и, возможно, А. Шеремета. В настоящее время, когда не завершено текстологическое исследование памятника, наблюдения Абрамовича не могут считаться еще достаточно обоснованными.[1467]

Дума в 80-е—первую половину 90-х годов пополнилась боярами Юрием Захарьичем (боярин к 1483 г., последний раз упомянут в 1501 г.), кн. В. В. Шестуном (упомянут в 1485 г.), А. Ф. Челядниным (упомянут к 1499 г.), из окольничих — А. М. Плещеевым (к 1485 г., умер около 1491 г.). В начале 80-х годов боярином был А. Р. Хруль Остеев, а в 1482 г. — некий кн. Иван Васильевич (? Стрига).[1468] Возможно, боярином к 1485 г. был Н. Ф. Басенков (последний раз упомянут в 1490 г.).

Окольничими стали П. М. Плещеев (1487—1504 гг.), И. В. Чобот (около 1485—1490 гг., несомненно, в 1490 г. и до 1494 г.) и кн. И. И. 3венец Звенигородский (в 1490 г. до 1498 г.). Возможно, к 1491 г., но не позднее 1498 г. окольничим стал Данила Иванов (из рода Нетши). Судя по Государеву родословцу, окольничим был также И. И. Товарков. Число окольничих, таким образом, неуклонно возрастало. В 1491—1499 гг. их было каждый год примерно шесть человек.

Новые изменения в составе Думы обнаруживаются к концу 1495 г. и, возможно, связаны с торжественной поездкой Ивана III со своим двором в Новгород.[1469] Уже в 1494 г. боярином стал кн. С. И. Молодой Ряполовский, а с конца 1495 г. кн. В. И. Патрикеев и кн. Семен Романович Ярославский (во всяком случае, до 1504 г.). В 1498 г. из одиннадцати бояр пятеро происходили из семей князей Ряполовских и Патрикеевых. Родичем их (по женской линии) был и А. Ф. Челяднин. Бурный взлет влияния Патрикеевых и Ряполовских после успешно заключенного в 1494 г. мирного договора с Великим княжеством Литовским в конечном счете стал одной из причин, вызвавших впоследствии их падение.

К 1498 г. окольничими стали С. Б. Брюхо Морозов (примерно до 1508 г.), Т. М. Плещеев (вскоре после этого умер), И. А. Лобан Колычев (убит в 1502 г.), Г. Ф. Давыдов (к 1506 г. уже боярин), Г. А. Мамон (последний раз упомянут в 1509 г.)[1470] и И. В. Шадра (умер вскоре после 1509/10 г.). Спорен вопрос об окольничестве кн. Б. М. Турени. В целом же произошел очередной резкий скачок численности окольничих — до десяти—одиннадцати человек.[1471] Его соблазнительно связать с венчанием на великое княжество Дмитрия-внука в 1498 г.[1472] Как бы то ни было, он показывает тенденцию великокняжеской власти расширить круг ближайших советников, опереться на тех представителей старомосковской знати, которые вызывали особое доверие у Ивана III. Такая тенденция нашла отражение и в Судебнике 1497 г., где уже в заголовок внесены слова о том, «как судити бояром и окольничим». О суде окольничих упоминается и в статьях 1—7, 33, 69 этого памятника.

Чрезвычайно важен для выяснения состава Боярской думы в конце XV в. список «бояр» в Продолжении Хронографа редакции 1512 г. Составлен он был в 1498 г., под которым и помещен.[1473] Список отличается достоверностью и точностью сведений. Под общим заголовком «А бояр у великого князя» в первой половине списка перечислены (очевидно, с учетом степени влиятельности): кн. И. Ю. Патрикеев, «Москву держал», его сын князь Василий, Яков Захарьич, кн. С. И. Ряполовский, кн. Д. А. Пенко, кн. А. В. Оболенский, кн. Семен Романович, кн. П. В. Нагой-Оболенский, Юрий Захарьич и А. Ф. Челяднин. Отсутствует только по неясной причине кн. Д. В. Щеня. Правда, первые известия о боярстве кн. Д. А. Пенко и кн. П. В. Нагого в других источниках датируются 1500 г., но никаких противопоказаний тому, что эти лица могли быть боярами к 1498 г., у нас нет (в других источниках за 1498—1499 гг. они не упомянуты).

Несколько более сложна картина со второй половиной Хронографического списка. В ней названы: С. Б. Брюхо Морозов, И. В. Чобот, Т. М. Плещеев, П. М. Плещеев, Г. А. Мамон, И. А. Колычев, П. Г. Заболоцкий, Г. Ф. Давыдов, Дмитрий Владимирович, кн. Б. М. Туреня, И. В. Шадра.

Несмотря на то что все эти лица помещены под общей шапкой «бояре», речь идет об окольничих. Во всяком случае, в 1498 г. таковыми были И. В. Чобот, П. М. Плещеев, П. Г. Заболоцкий. Первые сведения об окольничестве Г. А. Мамона в других источниках относятся к 1500 г., а Г. Ф. Давыдова — к 1501 г., но противопоказаний тому, что они были окольничими еще в 1498 г., а может быть, и ранее, нет (Г. Ф. Давыдов в 1496—1500 гг., а Г. А. Мамон в 1481—1499 гг. в источниках не упоминаются). Т. М. Плещеев и С. Б. Морозов называются окольничими в Государеве родословце. О Плещееве в других источниках после 1469 г. сведений нет, о Морозове сведения доходят до 1508 г., но они не ясны, умер он в монашестве в 1515 г. Об окольничестве И. В. Шадры первые сведения относятся к 1503 г., но не исключена и более ранняя датировка. Вместе с ним в Вязьме в 1498—1499 гг. находился и кн. Б. М. Туреня. Более поздних известий о Турене у нас нет. Так как в Государеве родословце о его думном чине сведения отсутствуют, то мы не склонны запись Хронографического списка считать безоговорочным свидетельством об окольничестве Турени (Оболенским быть в окольничих вроде бы «невместно»). Дмитрий Владимирович (Ховрин) в изучаемое время считался казначеем. В Государеве родословце об его окольничестве не упоминается. Возможно, он (как и Туреня) помещен в конце Хронографического списка, так как исполнял отдельные «боярские» поручения.