Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV — первой трети XVI в. - [101]

Боярская дума во второй половине XV—первой трети XVI в. наряду с великокняжеской властью являлась высшим государственным органом, осуществлявшим законодательные, судебные и военно-административные функции. Уже в заголовке основного законодательного кодекса того времени — Судебника 1497 г. говорилось, что его «уложил князь великий. . . с детми своими и с бояры о суде, как судити бояром и околничим» [1551] Итак, бояре, несомненно, участвовали в составлении первого законодательного свода единого Русского государства. Л. В. Черепнин предположил, что среди них были князья И. Ю. и В. И. Патрикеевы.[1552] Все решающие мероприятия проводились только после совещания великого князя с Думой. Так, в частности, было в 1523 г., когда встал вопрос о разводе Василия III с Соломонией («начаша думати со своими бояры»).[1553] В 1525 г. на соборе, осудившем Максима Грека, присутствовали многие бояре («многим же бояром»).[1554] Боярин М. Ю. Захарьин и дьяки участвовали в соборных заседаниях по делу Вассиана Патрикеева 1531 г.[1555] Так было и во время предсмертной болезни великого князя 1533 г., когда решался вопрос о составе правительства при малолетнем Иване Васильевиче («нача князь великы думати с бояры. . . нача же князь велики думати с теми же бояры»).[1556]

Велико было значение бояр в судебной практике Русского государства. Бояре были судьями «низшей инстанции». Они же входили в состав судей высшей инстанции, выносивших окончательное решение по спорному делу. Участвовали они и в решении военных дел. Так, в 1522 г. Василий III отправился в поход в Коломну, приговорив «с своею братьею и з бояры».[1557]

Для изучаемого периода не известно ни одного заседания Думы, на котором бы присутствовали бояре в полном составе.

Для понимания практической деятельности и самого типа заседаний Боярской думы очень важен единственный сохранившийся «боярский приговор» 1520 г. Он был принят по одному из второстепенных дел (о краже ржи у какого-то корельского попа), но почему-то сохранился в Государственном архиве. Его вынесли «бояре», среди которых названы: кн. В. В. Шуйский, кн. М. Д. Щенятев, кн. Б. И. Горбатый, С. И. Воронцов, И. Г. Морозов, А. В. Сабуров, И. В. Хабар, М. Ю. Захарьин, И. И. Третьяков, а также дьяки.[1558]

Боярами в это время были шесть человек — четверо названы в начале списка, а также кн. А. В. Ростовский, находившийся в 1520 г. на наместничестве в Новгороде, и старейший боярин Г. Ф. Давыдов, которому обычно в те годы докладывались подобные дела. Следующие трое «бояр» (Морозов, Сабуров, Хабар) на самом деле были окольничими. В 1520 г. известно семь окольничих. Отсутствующие в Приговоре Петр и Василий Яковлевичи занимались в то же время разбором аналогичных дел. Не упомянуты в Приговоре И. А. Жулебин и М. В. Тучков. Зато «боярином» назван М. Ю. Захарьин, на самом деле тверской дворецкий (очевидно, «с боярским судом»): в 1520 г. «большого дворецкого» как будто не было и М. Ю. Захарьин (наряду с другими лицами) мог исполнять его обязанности. Наконец, в «бояре» попал И. И. Третьяков, который в 1520 г., возможно, был печатником.

Итак, на заседаниях Боярской думы присутствовали не все бояре и «боярами» (участниками заседания) назывались не только бояре, но также окольничие, члены дворцовой администрации.

Обычно все дела решали так называемые боярские комиссии, которые возглавлялись только боярином (или двумя), а состояли также из лиц дворцового ведомства (дворецких, казначеев) и дьяков, а иногда и просто тех, которым на время их миссии (например, посольской) «сказывалось» боярство (хотя они им и не обладали).[1559] Поэтому за формулой «князь великий приговорил з бояры» (например, о пожаловании Абдул-Летифа в 1508 г.)[1560] скрывалось не заседание Василия III со всей Думой в целом, а решение, принятое великим князем с близкими ему лицами, только в какой-то части состоявшими из бояр. Так, решение судьбы Пскова было принято в январе 1510 г. Василием III в Новгороде по приговору великого князя с боярами («приговарил з бояры»), но половина личного состава Думы в это время находилась в Москве.[1561]

В 1517 г. ответы имперскому послу даны были, после того как Василий III «приговорил с бояры».[1562] Боярские комиссии вели переговоры с иностранными представителями, судили различные дела, присутствовали на их докладе великому князю, а иногда были высшей судебной инстанцией. На великокняжеском суде и на докладе великому князю или его детям обычно присутствовали один-два боярина вместе с другими администраторами.[1563]

Первые сведения о «боярах введенных» в источниках появляются тогда же, когда и о детях боярских, т. е. в начале 30-х годов XV в.[1564] В литературе считалось, что введенным боярином назывался боярин, введенный в состав Думы (В. И. Сергеевич и др.),[1565] или боярин, получивший дворцовую должность (В. О. Ключевский и др.).[1566] Вторая из них ближе к истине. Введенный боярин — боярин, которому доверено исполнение какой-либо должности (например, наместника, судьи и др.) или поручения. Эти-то введенные бояре и осуществляли на практике реальную политическую линию правительства.