Форменное безобразие. Часть 1 - [6]

— Как я смотрю, у тебя полное согласие с этим чудным ребенком, — голос сзади был полон ехидства. — Забыл добавить. Действие этой дудочки тоже ограничено. Можешь считать, подзарядка кончится. Так что, либо ты все-таки делаешь что-то, либо эти милые змейки во главе с Катенькой кидаются на нас.

Я попыталась оценить ситуацию. Я стою в квартире, переполненной змеями, передо мной сидит 10-летний ребенок, которому совсем не страшно, а даже интересно (видимо, будущий работник серпентария) и не желает сотрудничать. А сзади меня сидит полновесный змей Гарик и будничным тоном сообщает мне о нашей возможной крайне скорой кончине.

Надо было что-то делать. Я осмотрелась. Обычная квартира обычных людей. Явно ниже среднего достатка. Но обилие дорогих игрушек, разбросанных по полу, и фотографии с милой Катенькой, развешенные по всему дому, говорили о том, что ребенок в семье один и крайне балованной.

— Что ж, — подумала я, — бывать не бывать. Хватательный рефлекс у таких детей должен быть развит отлично.

— Гарик, — позвала я, — ты готов. Сколько времени нужно держать эту дудку?

— Минуту точно. Лучше полторы.

— Тогда жди, — сказала я, и направилась в гущу событий, то есть в змеиный партер.

— Значит так, Катенька, — решительно заявила я, — мне эту дудку надо. Так что давай ее сюда, и побыстрее.

Но Катеньку мое заявление лишь воодушевило на какой-то очередной пассаж, который очень понравился в бельэтаже.

— Ты плохая девочка, — я угрожающе надвигалась к ней, пытаясь не потоптать змеек, — и я у тебя эту дудку отниму.

— А вот и нет, — захныкала Катенька, вцепляясь в эту дудку, как я в бутылку минералки после праздника.

— А вот и да, — я таки вцепилась в этот хренов артефакт (будь он неладен), пытаясь соразмерить силу и не вырвать у девочки заветный предмет. Ага. Не стоило даже бояться. Думаю, бультерьеру она, конечно, уступила, но с бульдогом бы справилась. Катенька сжала эту дудку с давлением в три атмосферы и дернула на себя. Мне оставалось лишь изо всех сил сопротивляться этой непобедимой стихии, надеясь, что я продержусь эти самые полторы минуты.

Я так увлеклась этим занятием — читайте, сжиманием зубов, чтобы Катенька не выдрала у меня эту палочку из рук, — что не заметила, как пол очистился.

Куда девались эти змеи, мне, честно говоря, было не особо интересно. Главное, что они куда-то девались. Катенька, почувствовав что-то неладное, приложила очередное усилие, и боюсь, что моя следующая фраза была не предназначена для ушей десятилетнего ребенка, как впрочем, и фраза из уст Гарика, скорее всего, символизировавшая конец работы. Во всяком случае, он подошел к нам.

— Катенька, — сказал он, — а мне ты дудочку не дашь?

Катенька с остервенением помотала головой, продолжая сопротивляться.

— А я тебе дам вот такую, огромную конфетку.

Гарик достал из кармана мечту любого ребенка, включая меня: огромную плитку молочного шоколада с миндалем и воздушным рисом.

— А? — подобный обмен показался Катеньке интересным, и она протянула свою ручонку к блестящей обертке, хотя видно было, что она еще колеблется. Я сделала тоже самое. В смысле тоже потянула ручонку.

— Знаешь, Катенька, — сказала я ей, — ты, пожалуй, забирай свою дурацкую дудку, а шоколадку я возьму себе.

— Нет уж, — заорала девочка Катенька, бросила дудку, которую я с трудом подхватила и сразу же отдала Гарику. Катенька тем временем откусывала неестественно огромные куски от шоколадки и совершенно не собиралась предложить нам попробовать.

— Ты ничего не забыла? — Гарик посмотрел на меня. — Ты тут что-то обещала сделать.

— Я? Ах да, — вспомнила я и пошла собирать заявления. С трудом отбившись от нескольких бабушек, сажавших меня пить чай, и дяди Коли, который сделал мне предложение руки и сердца, я вернулась в квартиру, запихивая бумаги в папку.

Катенька мирно похрапывала, а Гарик что-то шептал ей на ухо, от чего она блаженно улыбалась.

— Чего это она вырубилась? — поинтересовалась я.

— Знаешь ли, того снотворного, которое было закачано в эту шоколадку, хватило бы даже на твой вес, не то, что на маленького ребенка.

— Так там было снотворное?!!!! Что ж ты мне не сказал, а если бы я оттяпала кусочек, — я понимала, что подобное поведение не подходит для данной ситуации, но легкая истерика у меня все-таки была, и я не контролировала свои эмоции, мысли и речь. Я испугалась задним числом, вспомнив, что панически боюсь змей. И моя шутка казалась мне очень милой и безобидной. Но у Гарика было другое мнение.

Он толкнул меня к стенке коридора и надавил рукой на горло.

— Ты, девочка, думаешь, что это все смешно? Да? — шипел он мне на ухо. — Для тебя это хиханьки да хаханьки? Ты, плохая девочка… я у тебя отниму… Я хочу сожрать эту шоколадку? Ты что, не понимаешь, что это не игра? — он надавливал все сильнее и дышать становилось трудно.

— Но это же помогло, — просипела я.

— Тебе просто повезло. Ты — худший стажер за всю мою практику, — он отпустил руку, и следующие несколько секунд, я восстанавливала дыхание. А Гарик продолжал: — Ты полное ничтожество. Я не видел никого тупее, уродливее…

Тут я не выдержала. Мое терпение кончилось. Постоянные оскорбления и комната, полная змей, сделали свое дело. Я попыталась его ударить. К сожалению, он этого ждал и перехватил мой кулак.