Фонтаны на горизонте - [195]

Леонтий сидел, немного сгорбившись, положив на колени руки, сжатые в кулаки. Ольга с любовью и тревогой смотрела на его сумрачное лицо, на вороненое колечко волос, падавшее на лоб.

– Почему не пришел ко мне? – спросила она как можно мягче. – Что с тобой?

– Тебе какое дело?! – грубо проговорил Леонтий.

Ольга вздрогнула, как от удара. Вскинув голову и глубоко вздохнув, с нескрываемой обидой и горечью она сказала:

– Ты почему так говоришь со мной?

– Ого! – крикнул Леонтий. – Ты еще учишь меня вежливости?

– Ты, Леонтий, просто рассержен, потому что неправильно понял статью, – примирительно сказала Ольга. Ей сейчас очень жаль было мужа. – Мы все желаем тебе удачи.

Он запальчиво крикнул:

– Что же, по-твоему, я – выскочка? Так? Я хотел всех удивить? Так ты думаешь?

– Удивить? – повторила Ольга.– Нет! Это не то слово. Не удивить, а... как бы тебе это сказать? Да, ты хотел убедить всех, что ты какой-то необыкновенный, не такой, как все, и тебе везет.

– Не пойму! Слишком умно для меня!

– Вот если бы ты о своем намерении искать китов в неуказанном районе сказал капитан-директору и получил на это разрешение, – тогда все выглядело бы иначе. Никто не считал бы тебя разгильдяем.

– Формально!

– Нет! – твердо сказала Ольга. – Дисциплина для всех одинакова. А ваш самовольный рейс показал, что ты считаешь себя лучше других. На деле, оказывается, не так. На твоем счету не так уж много убитых китов.

– Ты что, приехала меня учить? – рванулся к ней Леонтий.

– Если ты в этом нуждаешься, – спокойно ответила Ольга, не повышая тона. – Да и не учить я хочу тебя, а помочь тебе, как друг, как товарищ твой, как жена.

– Хватит мне читать нотации! – оборвал Курилов. – Теперь я хочу спросить тебя, почему ты бросила сына?

Кровь отлила от лица Ольги. Она перевела дыхание, как человек, вынырнувший из воды.

– Ты же знаешь, что Сережа остался у Степановых. Ты же сам дал на это согласие.

– Место матери с сыном. А та мать, которая бросает своего ребенка... – он не договорил и пренебрежительно махнул рукой. – Спокойной ночи! Мне надо отдыхать!

– Леонтий! – Ольга шагнула к нему, но он повернулся к ней спиной.

Глава двадцать шестая

1

«Шторм» шел по ночному морю. Привычные звуки работающей машины и шумящей за бортом воды не мешали Леонтию думать. После ухода Ольги он не в силах был оставаться в каюте и вышел на палубу. Курилов старался разобраться в том, что произошло. «Никто и словом не обмолвился в мою защиту. Все меня осудили. Неужели я уж так виноват?» – Курилов долго и печально смотрел на море. Потом взглянул на ночное небо: далеко ли до утра?

На палубу вышел Волков. Увидев гарпунера, он окликнул его:

– Не спишь? – Капитан тоже чувствовал себя неважно.

– Не до сна, – махнул рукой Леонтий.

– И мне не спится, – сказал Волков. – Как думаешь, догоним Тнагыргина?

– Сомневаешься? – сердито сказал Курилов, и ему захотелось, чтобы все на флотилии узнали, что он, Курилов, не пал духом, не опустил руки, а готов снова занять первое место на флотилии.

– Что ты задумал? – спросил Волков, уловив в голосе гарпунера вызов.

– Сейчас узнаешь, – воскликнул Курилов. – Идем к радисту!

– Не пори горячку, – предупредил его капитан.

– Ладно, – кивнул гарпунер и вошел в радиорубку. Там в ярко освещенной, тесной от приборов каморке сидел с наушниками на голове радист. Увидев Леонтия и Волкова, он быстро пододвинул журнал и стал в него что-то записывать. Радист, как и остальные члены команды, сердился на гарпунера, считая, что тот подвел их, уговорив Волкова совершить безрезультатный рейс в океан. Курилов дружелюбно спросил его:

– Как в эфире?

– Сплошные помехи, – буркнул радист.

– С «Трудом» можешь связаться?

– Ты что, Тнагыргину привет послать хочешь? – ехидно спросил радист.

– Нет, поговорить с ним! – Леонтий сказал это таким тоном, что радист понял: дело серьезное. Снова оседлав голову наушниками, он торопливо заработал ключом.

Прошло несколько минут.

–  «Труд» слушает, – сообщил наконец радист. – Тнагыргин спит. Пошли будить.

– Спроси, сколько сегодня добыли? – придвинулся к столу Леонтий.

Попискивание зуммера наполнило каюту.

– Три! – отрывисто сказал радист. Леонтий и Волков переглянулись. Тнагыргин охотился все лучше. Радист насторожился, слушая, потом сказал: – Тнагыргин в рубке. Что передавать?

– Говорит Курилов, – диктовал Леонтий. – Вызываю вас на соревнование и ставлю условием выполнение годового плана в течение трех месяцев.

Радист от неожиданности даже подскочил на стуле и прервал передачу. Но Леонтий прикрикнул на него: «Передавай!»

«Труд» молчал. Радист уже начинал тревожиться: приняли ли там его радиограмму, когда поступил ответ:

– Вызов принимаю. Первое условие – ликвидация вашего отставания в месячный срок.

Курилов вспыхнул, но делать было нечего: Тнагыргин прав. И он ответил:

– Согласен! Письменный вызов пришлю. До свидания. Закончив передачу, радист сорвал с себя наушники и с грохотом бросил их на стол.

– Ты что делаешь? – почти кричал он Леонтию. – Хочешь, чтобы вся флотилия над нами издевалась? «Выполнение годового плана в течение трех месяцев!» – передразнил радист Курилова. – Ишь ты, герой! А где одиннадцать китов? Где? В море? Держи их за хвост!