Фонтаны на горизонте - [187]

– Да. Мы вошли по этому вопросу с ходатайством в правительственные органы, и нас поддержали.

– Тем более надо зорко следить за тем, чтобы не допустить ни одного нарушения правил. Малейший промах будет ловко использован против ваших предложений, которые наверняка попытаются провалить господа из заграничных китобойных компаний. Так давайте обсудим мероприятия, которые необходимо провести на флотилии, – предложил Яльмаров, доставая из папки бумаги. Северов углубился в чтение документов.

Глава двадцать четвертая

1

Старцев прогуливался по палубе китобойной базы. Приближался вечер. Солнце уже скрылось, и вдоль горизонта потянулась широкая пурпурная полоса заката. Она пылала, предвещая назавтра хорошую погоду. На море легла багряная дорожка. Старцев скользнул по ярким краскам заката равнодушным взором и, облокотившись о фальшборт, задумался.

Так хорошо начатая разведка и наблюдение за китами неожиданно сорвались. Уже месяц прошел с тех пор, как флотилия начала промысел. Неторопливо продвигаясь на север, вдоль Камчатского побережья, в основном «по курсу Северовых», уточненному Старцевым, она успешно вела добычу. Однако на прошлой неделе киты стали попадаться реже, а к сегодняшнему дню они и совсем исчезли.

«В чем причина?» – в который раз уже задавал себе Старцев этот вопрос, но ответа найти не мог. По журналам базы за прошлые годы можно было сделать лишь один вывод, что киты не могут не быть в этих районах. Так где же они в таком случае?

Вернувшись в свою каюту, Старцев лег, но уснуть не мог и долго ворочался на койке. У него было такое состояние, словно он забыл о чем-то важном. Чувство беспокойства нарастало, тревожило.

Ученый поднялся, включил свет и сел за работу. Просматривая записи наблюдений последних дней, он мучительно искал решения загадки.

Вениамин Вениаминович поежился. Иллюминатор был прикрыт неплотно, и в каюту просачивалась струя холодноватого воздуха. Старцев потянулся за пушистым шерстяным свитером и как бы застыл на мгновение. Потом он проговорил:

– А что, если...

Рывком поднявшись с кресла, он подошел к шкафу, открыл его и начал перебирать папки с материалами. Перелистывая записи, он стал выписывать оттуда на отдельный листок сведения о температуре воды в различных местах охоты с начала промысла. Постепенно перед ним вырисовывалась картина изменения температур, причем в последние недели очень резкого, что должно было привести к изменению количества планктона.

«Это же непростительно, – думал Старцев, – как мог я забыть об этом? Повысилась температура воды, уменьшились запасы планктона. Поэтому киты ушли на поиски пищи в более прохладные воды».

Старцев на клочке бумаги набросал несколько строк и быстро направился к радиорубке. Сеня Клебанов, толстый, неповоротливый радист с тусклыми глазками, дремал на диване. Он неохотно принял радиограмму Старцева, в которой ученый обращался ко всем капитанам советских пароходов, находящихся в районе Берингова моря, с просьбой измерять температуру воды и регулярно сообщать эти данные на китобойную базу. В радиограмме содержалась также просьба сообщать на базу о всех замеченных изменениях в водной среде, о наличии птичьих стай, китовых стад.

– Да это же целая анкета, – недовольно проворчал Клебанов, начиная передачу.

Сопоставляя позже сообщения моряков с данными наблюдений – своих и Горевой, – Вениамин Вениаминович установил, что в обширном районе происходило потепление морской воды.

Составив предварительный план разведки китов, Старцев пришел к капитан-директору.

У Можуры в каюте сидел Степанов, как всегда бодрый, подтянутый. Время словно не касалось Михаила Михайловича. Зато заметно изменился Можура. Он несколько постарел, прибавилось седины на висках, а усы обвисли еще больше. У губ залегли полудугами морщинки. Степанов встретил Старцева шуткой:

 – А вот и наш хиромант!

– Опозорился на глазах у почтенной публики, – с невеселой улыбкой отозвался Старцев и подошел к лежащей на столе карте.

– Быть или не быть китам? Вот в чем вопрос! – снова заговорил Степанов. – Что посоветуете? Мы тут с товарищем Можурой все варианты перебрали, а ни на одном остановиться не могли. Ваше мнение?

Старцев высказал свое предположение.

– Нам остается одно, – сказал он, – начать планомерную разведку. Я вот набросал тут примерную схему.

Вениамин Вениаминович развернул лист, на котором была вычерчена схематическая карта района с обозначенными на ней курсами китобойных судов. После некоторых поправок эту карту приняли.

–  «Шторм» мы пошлем в дальний рейс, – сказал, вставая, Можура. – Курилов добыл китов больше всех.

–  Справедливо, – согласился Степанов.

Можура тут же отдал приказ о разведочных рейсах китобойцев. Не дожидаясь утра, суда, взяв топливо и воду, ушли в море. Погода держалась тихая, спокойная. Было тепло, и даже не верилось, что это Берингово море.

«Шторм» быстро шел вперед. С рассветом моряки высыпали на палубу: не покажутся ли киты? Но часы проходили за часами, а водная равнина была по-прежнему пустынной. Монотонно тянулось время.

Во Владивостоке на китобоец был принят новый штурман – Свидерский. Сухощавый, щеголеватый, с выпуклыми спокойными глазами, он стоял теперь вместе со всеми на палубе.