Фолкнер - [115]

Он чувствовал, что опять вступил в полосу успеха. Его рассказ «Ухаживание», опубликованный недавно в журнале "Сьювани ревью" после того, как ряд других журналов отверг его, получил первую премию имени О`Генри. Радиокорпорация НБС передала радиокомпозицию по роману "Дикие пальмы".

А Фолкнера одолевали уже новые планы. "Прошлой ночью, — писал он Хаасу, — лежа в постели, я неожиданно понял, что мне все наскучило, вероятно, это значит, что вскоре начну работать над чем-нибудь новым".

18. "Реквием по монахине"

Судьбе было угодно, чтобы его новая книга оказалась связанной с Джоанной Уильяме.

К концу года из Мемфиса пришло письмо от Джоанны, в котором она жаловалась, что он обещал помочь ей в ее творческих делах, а получается, что она задает ему вопросы в письмах и потом ждет ответов, которые не всегда получает. Ей хотелось бы увидеться с ним.

Фолкнер ответил осторожным письмом, где писал, что ему тоже хочется увидеть ее, но они должны избегать такой встречи, после которой "остался бы дурной вкус во рту". В конце концов он предложил ей приехать в Оксфорд и провести вместе с ним день на озере Сардис на борту "Минмагари".

Джоанна привезла с собой рукописи своих рассказов, Фолкнер внимательно прочитал их. Он старался ответить на все волнующие ее вопросы, внушить ей уверенность в своих силах. После отъезда Джоанны он послал ей вслед письмо. Он признавался ей, что ему трудно писать о литературе, потому что когда перед ним лежит чистый лист бумаги, то ему хочется написать ей любовное письмо. Он вспоминал в этом письме Пигмалиона, не того, который "создал холодную и прекрасную статую, чтобы влюбиться в нее, а Пигмалиона, вложившего в нее всю свою любовь и создавшего из нее поэта. Пойдете ли Вы на такой риск?" Он был полон планов — в феврале он приедет в Нью-Йорк, чтобы повидаться с ней, и они будут вместе работать. Но работать не над тем, что она пишет, нет, — подобно мастерам Ренессанса, он набросает общие контуры произведения, а она, ученица, будет разрабатывать под его руководством отдельные части. У него есть идея такого произведения — он думает, что это будет пьеса.

Так спустя семнадцать лет он вернулся к замыслу, над которым работал в 1933 году и который тогда отложил, взявшись за роман "Авессалом, Авессалом!".

В феврале 1950 года Фолкнер послал Джоанне коротенькое изложение первого акта будущей пьесы. Первая картина должна была представлять собой заседание суда в Джефферсоне, где обвиняется в убийстве негритянка Нэнси. Она сразу же признает себя виновной. Под возгласы удивления собравшейся публики адвокат обвиняемой Гэвин Стивенс убеждает ее отказаться от своих слов, но она настаивает на своем.

"Вы можете начинать с этого места, — писал Фолкнер Джоанне. — Акт начинается с представления о том, кто такая Нэнси и что она сделала. Она негритянка, известная в городе пьяница и наркоманка, проститутка, которая уже бывала в тюрьме, у нее вечно были неприятности. Некоторое время назад она, казалось, исправилась и получила место няни в известной в городе молодой семье. Потом она однажды без всякой видимой причины убила ребенка. И теперь она даже не высказывает раскаяния. Она лишает адвоката всякой возможности спасти ее".

Эта негритянка Нэнси уже фигурировала ранее в рассказе Фолкнера "Когда наступает ночь". Рассказ кончался на том, что Нэнси пассивно ждала, что ее зарежет муж, знающий о ее изменах. Рассказ относился совсем к другому, более раннему времени, но Фолкнера это не смущало. "Это та же самая женщина, — объяснял он впоследствии. — Люди, которых я выдумал, принадлежат мне, и я имею право передвигать их во времени, когда мне это понадобится". Иногда он говорил: "Это лошади в моей конюшне, и я могу выпускать их, когда захочу".

В данном случае он выпускал "из конюшни" не только Нэнси, но и еще одну свою давнюю героиню. Его не оставляли раздумья о Темпл Дрейк из романа «Святилище». "Я начал думать, что может произойти с этой женщиной в будущем, — рассказывал он, — и тогда мне пришло в голову: а что может получиться из брака, основанного на тщеславии слабого мужчины? Чем это может кончиться? И неожиданно мне эта ситуация представилась драматической и заслуживающей исследования".

В течение многих лет Фолкнера не оставляла мысль, что многие нравственные и философские проблемы, затронутые им в романе «Святилище», оказались заслонены для читателя сенсационностью сюжета. В «Святилище» зло представало как явление космическое, существующее вне воли и нравственных убеждений человека, и тем самым как бы снимался вопрос об ответственности человека за содеянное им зло, о степени вины и наказания. Тот роман оставлял чувство безысходности, в нем не было и тени надежды на нравственное очищение человека, на способность человека осознать свою вину и принять на себя моральную ответственность.

Теперь Фолкнеру хотелось развить и углубить эти проблемы, опираясь на опыт, приобретенный им за прошедшие десятилетия, утвердить в новом произведении веру в то, что человек может вынести все и преодолеть, выйти победителем в борьбе с самим собой.

Так родился замысел соединить в одном сюжете, в едином узле судьбы двух женщин — проститутки негритянки Нэнси и респектабельной замужней дамы Темпл Стивенс, в девичестве Темпл Дрейк. Это ее шестимесячную дочку задушила Нэнси.