Фокус на жизнь: Научный подход к продлению молодости и сохранению здоровья - [4]
Иногда последовательность демонстрации портретов меняется — когда это происходит, мозг выдает реакцию удивления. Но и это еще не все: рядом с лицами на экране мелькают отдельные слова. Причем половина слов относится к теме смерти: кладбище, гроб, похороны. Значения слов никак не влияют на реакцию удивления при встрече с незнакомыми портретами.
Внезапно вместо очередного ожидаемого изображения на экране появляется лицо одного из участников эксперимента, рядом — слова, не имеющие отношения к смерти. Мозг всех испытуемых выдает реакцию удивления, включая и того человека, чье изображение возникло на экране.
Через некоторое время среди вереницы чужих лиц вновь возникает фотография одного из участников. Только на этот раз рядом с портретом размещены слова, напоминающие о смерти. Датчики на голове добровольцев послушно регистрируют всплеск удивления — у всех, кроме того, чье изображение демонстрируется на экране. Мозг этого участника ведет себя так, словно ничего неожиданного не происходит. Так, словно он «ослеп».
Результаты этого удивительного эксперимента, проведенного в израильском Университете Бар-Илан, были опубликованы в журнале NeuroImage в ноябре 2019 года [1]. Статья вызвала шквал обсуждений в научном мире — и это не удивительно. Ведь впервые было продемонстрировано, как человеческий мозг реагирует на упоминание о собственной смерти. Оказалось, что он его попросту… игнорирует. Мысли о собственной кончине попадают в «слепое пятно» нашего мозга.
«Мозг не воспринимает информацию о том, что смерть может быть напрямую связана с нами, поэтому он трактует ее как «ненадежную», «не заслуживающую доверия», — поясняет ведущий автор исследования Яир Дор-Зидерман в статье, размещенной на научно-популярном ресурсе The Guardian [2].
Основываясь на результатах эксперимента, Дор-Зидерман поясняет, что мозг не может напрямую отрицать, что мы смертны. Однако он думает о смерти как о чем-то, что может происходить только с другими людьми.
Комментируя исследование израильских ученых в рамках той же статьи, психолог из Кентского университета Арно Висман утверждает, что основным защитным приемом нашего мозга является восприятие смерти как чьей-то, но не собственной проблемы.
Нацарапанная на стене пещеры сцена древней охоты и постеры Энди Уорхола. Гробница фараона и памятники революционным вождям. «Илиада» Гомера и карандашные заметки на полях старой книги. Что у них общего? За всем прячется желание людей дотянуться к нам из гибельной бездны. Или, как говорил Эрнест Беккер, проекты бессмертия.
Эрнест Беккер (1924–1974) — ученый-антрополог, философ и социолог. За год до своей кончины от рака написал книгу «Отрицание смерти», которая произвела фурор в научном мире и была отмечена Пулитцеровской премией (после смерти автора). Работа Беккера стала фундаментом, на котором была создана важнейшая для современной социальной психологии теория управления страхом смерти. Главную мысль, лежащую в основе книги, можно сформулировать так: страх перед неизбежной смертью — главная движущая сила как для каждого человека, так и для цивилизаций.
По своей сути люди обречены на конфликт между «животной природой» — телом, которое вынуждено болеть, стареть и в конце концов умереть, и сознанием, некоей собственной духовной концепцией, отдающей себе отчет в неизбежной конечности бытия и жаждущей бессмертия.
Чтобы перестать думать о смерти, человек идет по пути отрицания или подавления физического начала и стремится к максимальной идентификации с духовным «Я». С отказом признавать себя физиологическим объектом и желанием «подняться над миром животных» связан и принятый в разных культурах запрет на изображение отправления человеком физиологических функций.
Так же и тема физической смерти во многих культурах не подлежит обсуждению. Как писал в работе «Человек перед лицом смерти» французский философ и историк Филипп Арьес (М., Прогресс — Прогресс-Академия, 1992), «отношение к смерти в большей мере, чем другие темы истории ментальностей, оказывается в источниках «табуированным», окутанным многообразными наслоениями, которые затемняют ее смысл».
Для того чтобы уйти от власти парализующих мыслей о смерти, создаются «проекты бессмертия» — как личные, так и социальные. Это могут быть религии, идеологии, в рамках которых человек может ощущать себя условно бессмертным. Причем чем больше людей убеждено, что тот или иной проект работает, тем проще отдельному человеку верить в их истинность.
«Способы [достижения бессмертия — прим. авт.] могут быть разными, — пишет Беккер, — через шедевры искусства или завоевание новых земель, великое богатство или просто большую и любящую семью с изобилием внуков и правнуков. Но всякий жизненный смысл формируется подспудным желанием не умирать».
Такие явления, как войны, геноцид, фанатизм, Беккер считает противостоянием различных проектов бессмертия. Ведь чья-то убежденность в правильности «их проекта бессмертия» ставит под сомнение «наш проект бессмертия». А этого нельзя допустить, чтобы не оказаться беззащитными перед мыслями о предстоящей смерти.
Книга посвящена жизни и творчеству выдающегося советского кристаллографа, основоположника и руководителя новейших направлений в отечественной науке о кристаллах, основателя и первого директора единственного в мире Института кристаллографии при Академии наук СССР академика Алексея Васильевича Шубникова (1887—1970). Классические труды ученого по симметрии, кристаллофизике, кристаллогенезису приобрели всемирную известность и открыли новые горизонты в науке. А. В. Шубников является основателем технической кристаллографии.
Нильс Бор — одна из ключевых фигур квантовой революции, охватившей науку в XX веке. Его модель атома предполагала трансформацию пределов знания, она вытеснила механистическую модель классической физики. Этот выдающийся сторонник новой теории защищал ее самые глубокие физические и философские следствия от скептиков вроде Альберта Эйнштейна. Он превратил родной Копенгаген в мировой центр теоретической физики, хотя с приходом к власти нацистов был вынужден покинуть Данию и обосноваться в США. В конце войны Бор активно выступал за разоружение, за интернационализацию науки и мирное использование ядерной энергии.
Джеймс Клерк Максвелл был одним из самых блестящих умов XIX века. Его работы легли в основу двух революционных концепций следующего столетия — теории относительности и квантовой теории. Максвелл объединил электричество и магнетизм в коротком ряду элегантных уравнений, представляющих собой настоящую вершину физики всех времен на уровне достижений Галилея, Ньютона и Эйнштейна. Несмотря на всю революционность его идей, Максвелл, будучи очень религиозным человеком, всегда считал, что научное знание должно иметь некие пределы — пределы, которые, как ни парадоксально, он превзошел как никто другой.
Ежемесячный научно-популярный и научно-художественный журнал.
«Занимательное дождеведение» – первая книга об истории дождя.Вы узнаете, как большая буря и намерение вступить в брак привели к величайшей охоте на ведьм в мировой истории, в чем тайна рыбных и разноцветных дождей, как люди пытались подчинить себе дождь танцами и перемещением облаков, как дождь вдохновил Вуди Аллена, Рэя Брэдбери и Курта Кобейна, а Даниеля Дефо сделал первым в истории журналистом-синоптиком.Сплетая воедино научные и исторические факты, журналист-эколог Синтия Барнетт раскрывает удивительную связь между дождем, искусством, человеческой историей и нашим будущим.
Эта книга – захватывающий триллер, где действующие лица – охотники-ученые и ускользающие нейтрино. Крошечные частички, которые мы называем нейтрино, дают ответ на глобальные вопросы: почему так сложно обнаружить антиматерию, как взрываются звезды, превращаясь в сверхновые, что происходило во Вселенной в первые секунды ее жизни и даже что происходит в недрах нашей планеты? Книга известного астрофизика Рэя Джаявардхана посвящена не только истории исследований нейтрино. Она увлекательно рассказывает о людях, которые раздвигают горизонты человеческих знаний.