Флотские байки - [15]
Дело в том, что в те времена на Баренцевом море у нас акклиматизировали тихоокеанских лосося и краба. Лосось почему-то к великой радости викингов-норвегов ушёл нерестится в их полярные речушки, а краб в наши тралы изредка попадался.
Обмен состоялся. Крабов в сетке опустили за борт, а на время работы в полигоне принайтовывали в аппендиксе ограждения боевой рубки. Крабы вместе с нами несколько суток выходили в торпедные атаки, отрабатывали курсовые задачи.
В базе мех отволок краба домой. Надо сказать, что с квартирой ему повезло. Он жил в шикарной трехкомнатной квартире в новом, втором по счету кирпичном доме, остальные двадцать три — дрова.
Правда, в этих «хоромах» ему принадлежала только одна комната, в остальных жили командир «С-344» и флагманский связист дивизии, который недавно привез на Север юную жену.
Мех, не застав никого в квартире, налил воды в ванну, положил в нее краба и был таков — на службу. Вскоре юная соседка прибежала домой, юркнула в «гаванну» (гальюн-ванна) совершить процесс «минус попить», а так как резьбу срывало, она на ходу сбрасывала амуницию.
Обнаружив в ванной качающегося «марсианина» с длинными клешнями, она брыкнулась в обморок. В пикантном положении её обнаружил первым муж, пришедший домой в обеденный перерыв. Вечером меху пришлось ставить «магарыч». Крабом закусывали всей квартирой.
Наши в Индонезии
В середине 60-х годов до начала антикоммунистической резни в Индонезии наша группа северян-советников штаба бригады подводных лодок «работала» на военно-морской базе в городе Сурабайя на острове Ява.
Индонезийцам были переданы двенадцать подводных лодок 613 проекта, шесть из них прошли текущий ремонт на «Дальзаводе» во Владивостоке, остальные передавались в том состоянии, в каком они пришли «инкогнито» участвовать в конфликте Голландия — Индонезия за остров Калимантан. Фактически мир тогда стоял на грани третьей мировой войны, но пронесло, договорились. Тихоокеанцы подготовили индонезийские экипажи, лодки передали и по домам.
Нашей и последующим группам советников было поручено отработать организацию штаба бригады подводных лодок Индонезии. Жили рядом с базой в коттедже на берегу Модурского пролива. Рядом в Уджунге жили другие советники — наши надводники, поляки-водолазы и прочий народ. Американцы жили за городом в горах, так как там прохладно, а советовали они, в основном, по телефону.
Первое время контр-пары (так называли советников и хозяев) держались строго официально, пока однажды мы не пригласили их на обед. От чарки под малосольный огурчик, а он для них был диковиной, индонезийцы не отказались. Хоть и мусульмане, но учились в Союзе. Многое у нас им нравилось, особенно водка и женщины. Командир одного из дивизионов торжественно заявил: «О, русские женщины — «багус-багус» (хороши)! Однако они сильно много хотят, а я столько не могу».
Через некоторое время мы поняли, что в нашем бюджете расширяется дыра, так как русская водка в магазине «Токо нам» стоила очень дорого, а от местной и виски индонезийцы воротили носы. Положение спас совет бригадира рабочих с «Дальзавода». Покупался в местной аптеке спирт, а остальное — дело техники. Поколдовали, нашли ароматизаторы и бутылки из-под коньяка. Вздохнули свободней.
На одном из приёмов в доме офицеров начальник штаба флота полковник Абду Кадыр заявил, что в Союзе подобные мероприятия проходили веселей. Намек был понят. Комбриг капитан 2 ранга Паришкура, перешёптываясь с полковником Пурномой (сын короля острова Модура), «приказал» флагмеху и минёру обеспечить доставку «боезапаса».
Приём прошёл в тёплой, дружественной обстановке. Абду Кадыра выносили под белы руки. Остальные пели на веранде Дома офицеров песню «Индонезия — любовь моя» и с умилением смотрели на бутылки с армяно-индонезийским «коньяком».
В многонациональных экипажах
На «эсках» по «готовности № 2 надводная» вахту на связи с мостиком и отсеками в центральном посту лодки несли старшины электромеханической боевой части. Вахтенный старшина 2 статьи Власенко с Украины (з-пiд Полтави), получив доклады из всех отсеков об их осмотре, как и положено, вызывает по переговорной трубе мостик. Речь его с украинским акцентом звучит так: «На мостыку-ку!». Тишина.
— На мостыку-ку! — опять кричит Власенко.
— Не ку, а ке, — слышится в ответ.
— Есть не ку, а ке, — отвечает центральный.
Пауза.
— На мостыку-ку!
Первые атомоходы 627 проекта для обеспечения кают-компании стали получать бумажные салфетки, которые на долгой боевой службе быстро закончились. Вестовой в кают-компании матрос Алиев Ариф-оглы, накрыв стол к обеду, салфеток не положил. Командир корабля, воссев на свое кресло и не обнаружив салфетку, грозно потребовал у вестового объяснения. Ответ жителя горного аула: «Товарищ командир, туалетная бумага в гальюне третьего отсека закончилась, а в гальюн первого отсека мичман Гетьманский меня не пускает. Там торпеды. Я и не нарезал салфеток».
«Лодка стала на кильблоки…»
«Эска» 25 БПЛ КСФ готовилась к «плановому» текущему ремонту на СРЗ в Росте пригороде Мурманска. В Полярном выгрузили боезапас и всё, что не положено иметь на борту во время ремонта. На регламентное обслуживание в водолазную мастерскую сдали индивидуально-дыхательные аппараты ИДА 59, шестьдесят комплектов водолазного белья из толстой верблюжьей шерсти уложили в наматрасники, опечатали и оставили на хранение в одной из кают плавказармы.
