Флотская богиня - [134]

Шрифт
Интервал

Поднявшись на холм и привалившись плечом к стволу вербы, она подняла бинокль к глазам и неожиданно вздрогнула. По тропинке к плавням приближался какой-то мужчина. Он припадал на правую ногу и постоянно оглядывался. Причина его тревоги стала понятна, когда девушка увидела вдали показавшуюся крытую машину. Гнаться за беглецом по болотистой плавневой низине преследователи не решились. Выскакивая из кузова и включаясь в погоню, немцы старались не стрелять, очевидно, повинуясь приказу «Взять живым!».

— Что это, опять прочесывание? — с пулеметами в руках появились на холмике Кожин с Разлётовым.

— Преследуют кого-то из наших саперов. Наверное, прятался в поселке, но кто-то выдал его.

— Что предпринимаем, командир? — впервые за все время операции, назвал ее «командиром» сержант-энкавэдист.

— Организуй засаду на краю кладки, постарайся прикрыть его. Первую очередь — по кабинке автомашины, чтобы водитель не бросился за помощью. Я же буду «снимать» их отсюда. Ты, старшина, заканчивай плот. Если самолет не появится, уходить по течению будем на нем, сейнер — это ловушка…

Уложив карабин на ветку, Евдокимка «сняла» солдата, идущего первым.

— Залегай, сапер! — прокричала она во всю мощь своих легких.

Кожин тут же поддержал ее:

— Ложись!

К сожалению, заметив, что впереди тропинка сворачивает в спасительные плавни, сапер лишь на несколько мгновений присел и снова, опираясь на приклад винтовки, бросился бежать. Наблюдая это безумие, Евдокимка лишь бессильно сжала кулаки, прежде чем снова взяться за оружие…

Они всё продолжали неистовую перестрелку, а неподалеку появились еще две крытые машины и легковушка с офицерами. По-настоящему Евдокимка осознала опасность происходящего, когда рядом с курганом разорвалась небольшая мина. Где немцы установили этот ротный миномет и откуда он бил, — этого она уже видеть не могла.

* * *

Лежа в госпитале, Евдокимка с трудом вспоминала, как вдвоем с Кожиным они уложили на этой смертной плавневой тропе около трех десятков солдат, прежде чем, услышав такой милый сердцу рокот авиационного мотора у причала, она приказала сержанту отходить. Не могла Гайдук знать и о того, что ее, всю израненную, до самолета вплавь дотащил старшина Разлётов. Взлететь они смогли только потому, что сержант Кожин так и остался на причале, прикрывая их пулеметным огнем; штурман гидросамолета какое-то время до взлета поддерживал его огнем из автомата.

Первое, что она услышала, придя в себя, был голос склонившейся над ней Христины Нерубай:

— Что ж ты, голуба моя невенчанная, так долго с того света возвращаешься? Ты, казачка, не дури! Я ведь над тобой промаялась две операции…

— Третьей не будет, — едва шевеля губами, произнесла Евдокимка. — Выкарабкаюсь.

— Ну, выкарабкивайся, выкарабкивайся, голуба моя невенчанная. Как хирург, я свое дело сделала. Теперь дело за тобой да за Господом… К слову, тут полковник один приходил.

— Неужели Гребенин? — попыталась мечтательно улыбнуться Евдокимка.

— Он, сердешный. И как только узнал, что ты здесь? Ума не приложу.

— Где же он теперь?

— Известно, где. На фронте. В полк уехал. К тебе его не пропустили, так он, страдалец, записку начертал, вон, на тумбочке. Да не тянись ты — там всего одна фраза: «Выздоравливай, моя флотская богиня!» И пару шоколадок оставил. Коварный, наверное, этот полковник, как и все прочие мужики. Но ухаживает, поди ж ты, красиво.

— Вас так же приблизительно называть станут. Скажем, «госпитальной богиней».

— Когда два месяца назад мой голубь невенчанный прямо у входа в операционную сердечное прощание мне устроил, знаешь, как называл при этом? «Кровавой фурией»! Я и впрямь вся в крови была после операции… Ну-да разговорилась я что-то с тобой, а не время сейчас. Главное, выкарабкивайся!

Погружаясь в очередную волну забытья, Евдокимка не могла слышать, как уже выписывающийся из госпиталя комбат Корягин вдруг засуетился и бросился к Христине:

— Я тут случайно узнал, что вы оперировали сержанта Гайдука.

— И не единожды, — произнесла хирург, приближаясь к офицерской палате.

— Как он там? Где он сейчас?! Это же мой боец!

— Женская палата у нас одна, — лукаво ухмыльнулась подполковник Христина. — Кому, как не вам, знать это, ловелас вы наш!

— П-подождите, — заикаясь, подался вслед за ней капитан. — Причем здесь женская палата?! Вы что ж это, лучшего бойца моего батальона женской палатой оскорбили? В нормальных, в мужских, палатах мест, что ли, нету?

— Что ж ты, капитан, гуляка флотский? Настолько нюх свой кобелий потерял, что за несколько месяцев так и не понял: на самом деле твой лучший морской пехотинец Гайдук — девица, да к тому же, простится мне, девственница?! — въедливо и громогласно отбрила его Христина, подтверждая свою госпитальную славу мужененавистницы. — Ну, мужики нынче пошли! Ну, мужики!..

Три офицера, свидетели этого диалога, под истошный бас одного из них: «Ты же весь состав флота, саму тельняшку посрамил, капитан!» — тут же впали в истерический хохот. Присаживаясь на всякий случай на подвернувшийся стульчик, капитан Корягин изумленно произнес:

— Да не может быть такого, мужики! Хоть на рее повесьте — не может! Неужели ж он… она, то есть — действительно баба?! И чтобы так вот воевала? Твою ж… — в якорь!


Еще от автора Богдан Иванович Сушинский
Живым приказано сражаться

Поздняя осень 1941 года. Могилевско-Ямпольский укрепрайон. Группа лейтенанта Андрея Громова (Беркута) вынуждена оставить разбитый немецкой артиллерией дот и перейти к партизанским действиям в тылу врага. Но и давний противник Беркута оберштурмфюрер Штубер не теряет надежды разделаться с неуловимым русским…Роман входит в новый цикл «Беркут» известного писателя Богдана Сушинского и является продолжением романа «Опаленные войной».


Река убиенных

В августе 1941-го немецкие войска подходят к Подольскому укрепрайону, последнему русскому заслону перед Днестром. Для того чтобы избежать длительных боев и сохранить в неприкосновенности для наступающих фашистов мосты, в тыл Красной армии забрасывается десант — профессионалы из специального диверсионного полка вермахта «Бранденбург». Руководит отрядом суперпрофессионал, барон фон Штубер, приятель Отто Скорцени, главного диверсанта Третьего рейха.Роман «Река убиенных» открывает новый цикл «Беркут», действие которого разворачивается на оккупированных вермахтом территориях Восточной Украины в 1941–1943 гг.


Опаленные войной

Осень 1941 года. Войска вермахта штурмуют приднестровские укрепления Красной армии. Ее тылы наводнены немецкими разведывательно-диверсионными группами. Профессиональный разведчик и диверсант оберштурмфюрер Штубер передвигается среди советских войск, удачно прикинувшись офицером из разведотдела армии. Но ему не повезло — на его пути оказался молодой русский лейтенант Андрей Громов, назначенный командовать дотом с грозным названием «Беркут».Роман «Опаленные войной» продолжает цикл «Беркут», начатый романом «Река убиенных».


Колокола судьбы

Конец 1943 года. Гитлеровцы, в очередной раз заявив о гибели ненавистного им Беркута, снова просчитались. Бывший лейтенант, а ныне — капитан Громов, принимает под свое командование присланную на его поиски диверсионно-разведывательную группу с Большой земли. Оборудовав в предгорьях Карпат надежную базу, отряд приступает к полномасштабным партизанским действиям, вызвав раздражение и невольное уважение у своего главного противника, гауптштурмфюрера Штубера.Роман входит в новый цикл «Хроника „Беркута“» известного писателя Богдана Сушинского и является продолжением романа «Жестокое милосердие».


Плацдарм непокоренных

Конец зимы 1943 года. Отряд капитана Беркута продолжает оборонять Каменоречье — важный плацдарм в тылу немецких войск, который должен стать опорным пунктом будущего наступления Красной армии. Но планы советского командования изменились, и теперь только от самих бойцов и командира зависит — сражаться дальше или возвращаться к своим…Роман завершает новый цикл «Хроника «Беркута» известного писателя Богдана Сушинского и является продолжением романа «До последнего солдата».


Стоять в огне

Весна 1942 года. Леса Подолии. Неуловимый Беркут и его бойцы по-прежнему наводят ужас на местных полицаев и доставляют массу неприятностей оккупационным властям. Их операции дерзки, стремительны и неожиданны. Руководство абвера требует скорейшего разгрома надоедливого отряда. Гауптштурмфюрер Штубер со своими «Рыцарями Черного леса» из диверсионного полка «Бранденбург» разрабатывает хитроумную операцию, чтобы окончательно разделаться с Беркутом…Роман входит в новый цикл «Беркут» известного писателя Богдана Сушинского и является продолжением романа «Живым приказано сражаться».


Рекомендуем почитать
Белая земля. Повесть

Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.).  В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.


В плену у белополяков

Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.


Признание в ненависти и любви

Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.


Героические рассказы

Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.


Тамбов. Хроника плена. Воспоминания

До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.


С отцами вместе

Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.