Флотская богиня - [126]

В город они ворвались галопом, устроив негласные гонки. Развевались конские гривы, копыта цокали по брусчатке, редкие прохожие жались к стенкам домов. В эти минуты — предусмотрительно спрятав бескозырку за борт бушлата, Евдокимка чувствовала себя командиром конного отряда, вторгшегося в город на спинах поверженных врагов. Для полной иллюзии не хватало разве что сабли да десятка всадников, дышащих в затылок.

Кожин свернул в одну из боковых улочек, и оба наездника осадили коней, поехали теперь без гонки, степенно, стремя в стремя.

— Хорошо в седле держишься, эскадронник! — неожиданно донеслось до Гайдук.

Она резко метнула взор на голос — в сторону небольшого тупика, где у забора, под охраной конвоиров, теснилась группа солдат — без оружия, без шинелей и ремней, с выпущенными поверх штанов гимнастерками. Это был голос… старшины Разлётова, голос, который девушка узнала бы среди сотен других. Она еще не определила, кто из арестованных ее бывший учитель, но уже не сомневалась, что он здесь.

— Что это за люди? — спросила Гайдук сержанта НКВД.

— Арестованные… Дезертиры, подлечившиеся самострелы, невыполненцы приказов… Трибунала ждут.

— Поводья к груди не подтягивай, Евдокимка! Конь к руке прислушиваться должен, — чуть-чуть отделился от группы седовласый боец, и двое охранников тут же нацелились штыками ему в грудь.

— «Дезертиры и невыполненцы», говоришь? — переспросила Гайдук энкавэдиста, тут же направляя коня к арестованному. — Это кто же дезертир — эскадронный рубака Разлётов? За что вас арестовали, старшина? — буквально разметала она своим конем охранников.

— Разговаривать с арестованным запрещено! — взъярился младший сержант, старший конвоя.

Однако Евдокимка попросту проигнорировала его предупреждение.

— Из окружения прорывался. Вплавь на коне ушел, через озеро. Конь утонул, а я пристал к какой-то группе бойцов. Трое суток сражался вместе с ними, а затем за меня взялась контрразведка. Начали выяснять, почему отстал от части, сколько и где был в окружении. В общем, в дезертиры записали.

Младший сержант попытался оттеснить Евдокимку вместе с конем, однако она напомнила Кожину, что он чекист, и попросила угомонить старшего наряда. Не сходя с коня, тот отвел охранника чуть в сторонку и что-то объяснил ему — очевидно, припугнул дядей из управления контрразведки и генералом Шербетовым.

— Найди офицера и попроси, — вновь повелела чекисту Гайдук, — чтобы попридержал этого арестованного здесь, вне трибунала, потому что через несколько минут его судьбу будет решать генерал НКВД Шербетов. Скажи, что этот казак понадобится нам для выполнения особого задания в тылу врага.

Кожин действительно метнулся в здание и еще через пару минут появился оттуда вместе со старшим лейтенантом, который на ходу изучал служебное удостоверение сержанта. Что именно он говорил офицеру, Евдокимка не слышала, потому что разговор велся вполголоса, но, по доброте душевной, старший конвоя после него отвел им не более двадцати минут для того, чтобы они получили тот приказ, о котором мечтают.

— Далеко еще до штаба армии? — спросила Гайдук, когда Кожин неуклюже вернулся в седло.

— Да метров триста отсюда.

— Тогда какого черта? Рвем якоря!

41

Евдокимке очень повезло, что подполковника Гайдука она встретила еще у входа в здание штаба — тот как раз возвращался после встречи с профессором Корчевским.

Никаких родственных чувств или просто человеческих эмоций при виде племянницы Дмитрий не продемонстрировал, холодно выслушал ее доклад и сказал:

— Хорошо, что сумел добраться сюда, сержант Гайдук. Ты нам нужен сейчас.

Евдокимка тут же обратила внимание, что дядя говорит с ней, как с мужчиной. И понятно, почему — чтобы не раскрывать перед Кожиным тайну ее появления в рядах морских десантников. Поднимаясь вместе с подполковником по широкой мраморной лестнице, она успела объяснить ему, в какую беду попал ее учитель — эскадронный старшина, служивший в Степногорске, — и попросила спасти.

К своему огорчению, Евдокимка обнаружила, что дядя никак не отреагировал на ее просьбу, но как только они попали в кабинет генерала, он тут же объявил:

— Кажется, я знаю, кого следует привлечь к операции в районе Степногорска. Есть старшина, знающий и город с его окрестностями, и наших разведчиц. Правда, он только что с боем вырвался из окружения, а товарищи из особого отдела толком не разобрались в ситуации, пытаются довести дело до трибунала…

— Понятно, — мрачно процедил Шербетов. — Фамилия старшины? — и тут же потребовал по телефону, чтобы арестованного Разлётова срочно доставили в контрразведку армии. — Под мою личную ответственность, да, — властным голосом подтвердил он свое распоряжение. — И поручите это сержанту Кожину! — после этого генерал пристально взглянул на Евдокимку и загадочно ухмыльнулся. — Неужели целая бригада мужиков так и не сподобилась разглядеть в тебе девицу?

— Никак нет, не сподобилась, — с какой-то ироничной грустью в голосе ответила Гайдук.

Шербетов переглянулся с подполковником и покачал головой.

— Вот что война с мужиками делает, — поспешил поддержать его Дмитрий Гайдук. — Представляю, в какой срам впадут все эти морячки, узнав, что девчушка столько времени их дурачила, как последних салаг.