Флот Римской империи - [68]
В столетие правления династии Антонинов (с 96 по 192 г.) историческая роль флота заключалась в содействии обороне границ. В течение последних ста лет эта функция сохранялась, ибо натиск на границы не прекращался. Тем не менее средиземноморские флоты стали теперь свидетелями гибельного влияния гражданского противостояния. Коммода убили 31 декабря 192 года, и правление его преемника Пертинакса продолжалось лишь несколько месяцев. Затем претензии на трон предъявили Дидий Юлиан в Риме и три претендента в провинции. В условиях шаткой власти император в столице снова обратился к итальянским эскадрам, как и в 68–69 годах, с призывом помочь в консолидации его власти. Но кампания приобрела неожиданный поворот, и у флота оставалось мало простора для действий. Равеннский флот, несмотря на попытки Дидия Юлиана добиться его большей лояльности, переметнулся к Септимию Северу, когда тот вступил на территорию Италии и двинулся по тому же маршруту, которым следовал Антоний Прим почти сто двадцать пять лет ранее. Моряки Мизенского флота, которых Дидий Юлиан вызвал в Рим, не стали препятствием быстрому продвижению Септимия Севера, а Кассий Дион высмеивает их жалкую военную подготовку.[603]
После победы над Юлианом Септимий Север обращался с итальянскими флотами в более доброжелательной манере, чем со старой преторианской гвардией, поскольку нуждался в их поддержке для своей кампании против другого претендента Песценния Нигера. В июле 193 года Север отправился на Восток помогать своим полководцам, которые сдерживали Песценния у Геллеспонта. В то время как он двигался по суше, итальянские флоты доставили часть армии в Диррахий и затем продолжили путь в Эгейское море. Вероятно, они добрались до Геллеспонта, после чего Песценний отступил в глубь Малой Азии, но, возможно, флоты помогали переправе по очереди военачальников Севера. Некоторая часть флота, возможно, произвела демонстрацию силы в отношении Египта, поскольку эта провинция перешла на сторону Севера, до того как последняя битва при Иссе обеспечила ему решающую победу на Востоке.[604]
В то время когда Септимий Север вернулся на Запад сокрушать своего последнего соперника, Клодия Альбина, в Галлии, большая часть итальянских флотов осталась на Востоке помочь в осаде Византия, который поддержал Песценния Нигера и продолжал держаться после его самоубийства.[605] Быстрое течение Босфора препятствовало эффективной блокаде города, но его снабжение постоянно сокращалось, и военный флот полностью уничтожил последнюю отчаянную вылазку Византия с моря. С падением осажденного города зимой 195/196 года флоты вернулись в итальянские порты. Тиберий Клавдий Субатиан Прокул, заместитель префекта Мизенского флота, оказал столь большую услугу морским операциям, что Септимий Север выдвинул его в сенате на должность городского квестора и постоянно продвигал его впоследствии. Навархи и триерархи Мизенского флота составили посвящение Каракалле, как для того, чтобы ознаменовать победу, так и, возможно, для демонстрации своей благодарности за снисходительность Септимия Севера в 193 году.[606]
В 197 году Септимий Север отправился морем из Брундизия на войну с Парфией. Позднее он совершил морскую поездку на родину в Африку, а последние годы жизни проводил в походах вдоль северного побережья Британии в сопровождении британского флота.[607] С его смертью весь комплекс географической и административной инфраструктуры имперских военно-морских сил еще сохранялся во всей своей целостности. После широкой перестройки Веспасиана флоты стали дряхлеть от десятилетия к десятилетию без фундаментальных перемен: старая дисциплина готовила новых рекрутов к замещению уволенных ветеранов; верфи заменяли старые корабли новыми; префект сменял префекта в непрерывном, неизменном круговороте администрации. Флот жил более строгим соблюдением традиций и был способен выдержать напряжение 193 года. Осада Византия показала, что имперские флоты все еще господствовали в Средиземноморье. Однако более серьезные испытания, должно быть, демонстрировали постепенное снижение оценки военно-морских сил в империи. И признаком этого упадка являются язвительные замечания Диона относительно военной подготовки моряков Мизенского флота. Отчасти они несправедливы, ибо моряки не предназначались быть первоклассными солдатами, и в 69 году тоже не были такими. Однако, в свете грядущих испытаний, эти насмешки заставляют предполагать постепенное падение дисциплины на флоте.
Какое-то время те надписи из Малой Азии, которые прославляют представителей династии Северов в качестве «хозяев суши и моря», не грешили против истины.[608] В этот период флот появляется главным образом в прежней роли вспомогательной силы для восточных войн, которые неуклонно становились более опасными и частыми после того, как Сасаниды в 224–226 годах уничтожили Парфянское государство.
