Флорвиль и Курваль, или Неотвратимость судьбы - [9]

Нет нужды говорить вам, сударь, что сей любезный и остроумный молодой человек без промедления открыл мне свою страсть, и я также почувствовала необоримое влечение к нему. Когда же затем я стала искать причины возникшей у меня симпатии, то совершенно запуталась. Мне казалось, что склонность эта не является обычным чувством: некая завеса скрывала от меня истинный характер ее. С другой стороны, когда сердце мое устремлялось к нему, словно некая могучая сила удерживала меня. И в этой сумятице… в вихре налетавших и мчащихся прочь чувств я не могла найти ответ, должно ли мне любить Сенваля или надобно порвать с ним навеки.

В распоряжении Сенваля было достаточно времени, чтобы поверить мне свою любовь… Увы, даже слишком много! Я тоже постаралась не выглядеть бесчувственной в его глазах. Он воспользовался моим замешательством, потребовал доказательства чувств моих, я проявила слабость, сказав, что усердие его мне не безразлично, и спустя три дня малодушно дозволила ему насладиться своей победой.

Воистину неисповедима злобная радость порока, торжествующего над добродетелью. Ничто не могло сравниться с восторгами госпожи де Веркен, охватившими ее, как только она узнала, что я попалась в расставленную ею ловушку. Она подшучивала надо мной, веселилась и наконец заявила, что я, сделав сей необычайно простой и дальновидный шаг, могу спокойно принимать любовника своего каждую ночь у нее в доме… Слишком озабоченная своими делами, она не станет обращать внимания на подобные пустяки; тем паче не будет она и любоваться моей добродетелью, ибо ей было совершенно ясно, что я остановлю свой выбор на одном-единственном любовнике. Она же, оказывая услуги одновременно трем любовникам, была невысокого мнения о моей осмотрительности и скромности. Когда я осмелилась сказать, что распутство ее отвратительно и полностью лишено тонкости чувств, что оно низводит пол наш до положения самых гнусных животных, госпожа де Веркен расхохоталась.

— О прекрасная дама из рыцарских времен, — сказала она мне, — я любуюсь тобой и не сержусь. Я прекрасно знаю, что в твоем возрасте утонченное воздыхательство возводится на пьедестал и ради него приносят в жертву наслаждение. Однако для меня это в прошлом: введенные в заблуждение эфемерными признаками возвышенных чувств, мы постепенно сбрасываем их иго, и утехи сладострастия, значительно более реальные, заступают на место восторженных глупостей.

К чему хранить верность тем, кто никогда не соблюдает ее по отношению к нам? Разве не достаточно нашей слабости, чтобы добавлять к ней еще и нашу глупость? Женщина, стремящаяся внести утонченность в любовные отношения, безмерно глупа… Поверь мне, дорогая, меняй любовников, пока возраст и красота позволяют тебе, забудь порожденное фантазией твоей постоянство — добродетель унылую, нелепую и весьма бесполезную — и никогда не навязывай его другим.

С содроганием слушала я эти рассуждения, но понимала, что более не имею права опровергать их. Сомнительное покровительство этой развратной женщины становилось мне необходимым, и я должна была подлаживаться к ней. В этом и заключается фатальная необратимость порока, ибо стоит нам ступить на стезю его, как нас начинают окружать люди, знакомство с которыми ранее вызвало бы у нас лишь отвращение.

Итак, я примирилась с безнравственностью госпожи де Веркен. Каждую ночь Сенваль предоставлял мне новые доказательства любви своей, и шесть месяцев, проведенных в самозабвенном упоении, не оставили мне времени на размышления.

Но вскоре печальные последствия отрезвили меня: я забеременела и от отчаянного своего положения чуть не лишила себя жизни, что весьма позабавило госпожу де Веркен.

— Нужно всего лишь соблюсти приличия, — сказала она мне, — и именно поэтому тебе нельзя рожать в моем доме. Но мы с полковником Сенваля обо всем позаботились. Он даст молодому человеку отпуск, ты же несколькими днями ранее уедешь в Мец. Сенваль последует за тобой, и там, ободряемая им, ты произведешь на свет сей недозволенный плод ваших ласк; затем вы вернетесь сюда так же, как и уезжали.

Пришлось подчиниться. Я уже сказала вам, сударь, что, имея несчастье совершить ошибку, попадаешь во власть первых встречных, соглашаешься на любые предложения. Кто угодно без стеснения может распоряжаться тобой, ты становишься рабой всех кому не лень, ибо, забывшись и пойдя на поводу своих страстей, ты перестаешь принадлежать к роду человеческому.

Все прошло так, как придумала госпожа де Веркен. Через три дня я встретилась с Сенвалем в Меце, у одной акушерки, чей адрес я заблаговременно узнала в Нанси, и там я произвела на свет мальчика.

Сенваль, беспрестанно выказывая мне самые нежные и глубокие чувства, казалось, еще сильнее полюбил меня, как только я, по его словам, удвоила существо его. Он опекал меня во всем, умолял отдать ему сына, поклялся всю жизнь о нем заботиться и решил вернуться в Нанси только после того, как все его обязанности по отношению ко мне будут выполнены.

В момент расставания накануне отъезда я отважилась признаться, сколь я несчастна, совершив проступок, к которому он меня подтолкнул, и предложила ему исправить его, соединив жизни наши перед алтарем. Сенваль, не ожидавший подобного предложения, опечалился…